Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой

– Соблюдай постановления сии и исполняй их. Не клянись именем Святым во лжи. Не делай неправды на суде. Не злословь глухого и не шути со слепым, ибо воздастся. Не обижай ближней своей и не грабительствуй. Не восставай на жизнь ближней своей. Не враждуй на сестру свою в сердце своем, и обличи ближнюю свою, и не понесешь греха. Не мсти и не имей злобы на ближних своих. Кто будет злословить мать свою, да будет предана смерти, кровь ее на ней. Кто ляжет с мужем матери своей, оба да будут преданы смерти. Кровь их на них. Если кто ляжет с женщиною как с мужчиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них. Если кто ляжет с невестором чужим, то оба да будут преданы смерти: мерзость сделали они, кровь их на них. Если кто возьмет в мужья сына с отцом его, это беззаконие. На огне должно сжечь ее и их, дабы не было беззакония между вами. Также не бери мужа вместе с братом его. Если кто возьмет брата своего, сына матери своей, да будут они истреблены пред лицом народа. Ни к какому родственнику по плоти никто не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Наготы брата матери своей не открывай, он единокровен с матерью твоей. Наготы мужа сестры своей не открывай, это нагота сестры твоей. Наготы мужа дочери и матери твоей не открывай, ибо это твоя нагота. Ибо открывая наготу членов семьи своей обнажаешь плоть свою. Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернил себя народ, живший до вас. И осквернилась земля, и воззрела Алла-сокрушительница, да простит Она нас и примет, на беззаконие, и был акопалипс. Соблюдайте все уставы и все законы вам данные, исполняйте их, и не свергнет вас с себя земля, которую вам дали жить.

Сестрисса открыла глаза. Просветлевший взор, словно пообщавшийся с богом, поочередно задержался на каждом. Долго и пронзительно.

– Раньше все слышали это установление?

– Не все, – от общего имени объявила Аглая. – Новеньким дома могли не зачитывать. А еще есть два ангела.

Сестрисса медленно кивнула:

– Ангелы. Это хорошо. Помните об акопалипсе. Помните, что бывает, когда равновесие нарушено и мир катится под откос.

Умолкнув, она некоторое время выжидала.

Я хмыкнул: «Акопалипс». Как смешно недовыговорила. И никто не поправит: сестрисса все же, как-никак.

– Повторяйте установления ежедневно, – вновь понесся над полем проникновенный взрослый голос. – Повторяйте все законы и молитвы. Как заповеди. Как имя свое. Ибо не будет ни вас, ни имени вашего, ни чести семье вашей, если случайно или с умыслом восхотите обойти святые уложения. Вопрошай.

Вскинутая рука указывала на Аглаю. От неожиданности та подпрыгнула, затем, озлившись на себя, опустила голову и почтенно осведомилась:

– Ваше преосвященство, как быть, если один грех противоположно накладывается на другой и сам себе противоречит?

– Как может быть такое? – нахмурилась сестрисса.

– Не мсти и не имей злобы на ближних своих, – процитировала Аглая не подымая взгляда, – пересекается в сердце с «обличи ближнюю свою». Моя совесть темна.

– Поведай, очисти сердце, – тоже склонила голову сестрисса.

Прилюдная исповедь – что-то новенькое. Привычнее, когда вызывают по одному и пытают, требуя сдать товарищей. Потом предатель втихомолку награждается пряником и\или долгое время шантажируется информацией, кто стукач, чтобы стучал дальше. Гаденько, подленько, но работает.

Здесь давят на совесть. Это серьезнее.

Аглая молитвенно сложила руки:

– С Глафирой и Феодорой, оказавшейся Фомой, у меня изначально не сложились отношения. Они пускали слухи обо мне, делали пакости, настраивали против меня подружек. У меня возникали дурные мысли, я гнала их. Не желала даже думать о мести. Но получилось, что именно я разоблачила преступников, теперь мучаюсь: не из чувства ли мести мое законопослушание?

– Дитя мое, – распростерла Аркадия руки в ее сторону, – Алла-всесвидетельница, да простит Она нас и примет, своей милостью вложила в твои уста главное слово. «Преступников». В отношении преступников нет обид, нет мести, нет сострадания. Нет ничего личного.

Аглая окинула всех взглядом, полным злорадства. Теперь только посмейте! Только пикните!

Сестрисса еще не закончила:

– Ибо преступивший закон… Клара!

Ее преосвященство смотрело на царевну кацармы и чего-то там еще, требуя продолжения.

– …сознательно поставил себя вне общества – общество обязано ответить тем же, – без запинки отрапортовала Клара.

– Из какого закона цитата?

– Из молитвы воспитания! – радостно отозвалась та.

Взгляд Аркадии одобрительно погладил ее.

– И да не дрогнет моя рука во исполнение закона… – Сестриссин взор перетек на тщательно прятавшую глаза Зарину и требовательно вспыхнул.

– … ведь закон справедлив, когда он выполняется, – незамедлительно отозвалась моя соседка, словно ее пнули, – всегда и всеми, наперекор всему. Вот высшая мудрость. И да воздастся справедливым.

– Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала! – троекратно завершил общий хор учениц.

Сестрисса не зря занимала свой пост. Она читала по лицам и видела сомнения.

– Я берегу честь и репутацию, ведь потом они сберегут меня… Зарина, откуда?

– Молитва возвышения!