Зимний маршрут по Гыдану

Школа была поставлена неудачно. Черный мыс — штормовое место. Осенью пришло сильное ненастье. На берег день за днем накатывались валы, с грохотом ударяясь в берег. Берег размывало на глазах. Пласты земли, прорезанные вечным льдом, сползали в воду, рушились, открывая воде дорогу все дальше и дальше. Школу могло смыть во время особенно жестокого шторма. Пришлось занятия прервать после зимы. Снова пришел караван, опять приехали строители и разобрали здание. Решили перевозить его в поселок Гыду, где строился рыбозавод. Переправить ее не довелось. Налетел буран, какого боялись, и смыл почти весь материал в Гыданскую губу.

Аси усмехнулся чуть заметно.

— Тогда Котой очень радовался, говорил: «Это духи так сделали. Духи мстят пришлым людям. Они мстить будут и тем, кто их слушается». Боялись люди. Однако совсем по-другому жизнь пошла.

Гыданские школьные работники считают «Черномысский период» предысторией школы на полуострове. Сами они делят собственно исторический школьный период на два этапа: до постройки котельной и после постройки. На первый взгляд незначительное событие — введение в эксплуатацию центрального отопления — сыграло важнейшую роль в организации народного образования на Гыданском полуострове. Представьте себе: большой корпус интерната, современное школьное здание — и везде печи. Здесь в неотапливаемом доме жить не сможешь, и учиться тоже. Печей много. Надо много дров. В безлесной Гыде дрова привозные. Привезти бревна во время короткой навигации — тоже еще не решение проблемы. Их потом надо пилить и колоть. Да и после этого к каждой топке, жадно пожирающей драгоценные дрова, много раз в день необходимо принести несколько охапок топлива и следить, чтобы печи работали. Смотреть, кстати, чтобы от них дома не горели. Все это в зданиях, где много детей, а дети есть дети.

Работники интерната не могли одни справиться с хозяйственными делами. Школьники были разбиты на бригады. Старшие могли выполнять работу потяжелее. Младшим поручали что-нибудь нетрудное.

Времени это все равно отнимало порядочно.

В летописи школы есть такие строки: «Ежегодно огромные трудности возникали с подвозкой воды и продуктов. Свой транспорт — две лошади — не обеспечивал выполнения и половины всех работ, особенно в период осенних дождей. Летом на реке устанавливали насос и проводили временный водопровод во все помещения. Он действовал до морозов. У лошади Машки появился жеребенок, и культбаза подарила школе тоже своего жеребенка. Таким образом, гужевой транспорт школы увеличился на две головы». Вот так мало-помалу налаживалось хозяйство школы, которая сейчас по праву считается одной из лучших сельских школ округа.

Особенно трудно было обращаться с углем, который стали завозить в качестве топлива. Приходилось мыть все помещения школы вдвое чаще — дети всюду разносили уголь на ногах.

Наконец наступил торжественный день. Запустили котлы центрального отопления. Все беды сейчас стали уже потихоньку забываться.

Северная школа, как и столичный театр, начинается с вешалки. Вешалка — особенное место. Одежда в ней оставляется полярная, места она занимает много. Кто выбегает, кто приходит. Сегодня занятия окончены. Сегодня шестое ноября, канун праздника. Школа представляет собой обширную репетиционную. Завтра концерт. Из музыкального класса раздается традиционное: «А-а-а-а-а-а-а! До-ре-ми-фа-соль-фа-ми-ре-до-о…» У приоткрытой двери тихо толпятся мальчишки. Через их головы видно парня, наверное из седьмого класса. Преподаватель с аккордеоном кивает головой: «И-и…» И парень начинает петь по-ненецки незнакомую песню.

Из зала по соседству тоже раздается музыка с северным колоритом. И здесь у двери толпятся ребятишки. Там танцуют девочки. Как выясняется, это танец рыбаков и охотников. Маленькие девчушки одеты в белоснежные полотняные ягушки — женские верхние одежки, разрисованные ненецкими орнаментами. В настоящей ягушке не потанцуешь. В ней можно на снегу спать в тундре. Девочки исполняют различные па, держа в руках то изображения рыб, то настоящие песцовые шкуры. Красиво.

Зовут дальше, смотреть гвоздь программы — постановку гайдаровского «Мальчиша-Кибальчиша». Играют актеры из нулевого, первого и второго классов.

Репетиция происходит в спортзале. Народу полно. Не меньше, чем будет завтра на премьере. Реквизит богат необычайно. Прежде всего великолепны декорации. Они написаны по всем правилам. Над созданием их трудилось, очевидно, много народу. Каждая пядь их площади носит черты индивидуальности создателя. А тяга к изобразительному искусству обнаруживается здесь у каждого.

— Сколько ребят декорации делали? — спрашиваю шепотом учительницу, сидящую рядом.

— Это они сами, два класса, договорились между собой и за один вечер все и нарисовали.