Журавль в небе

– Это месье Робен, мамин врач. Это Марко. Кстати, месье Робен прекрасно говорит по-русски, – добавила я, выпрямляя плечи. Что бы он ни задумал, я не собираюсь отдавать ему на растерзание Сережу. Он не заслужил этого. Достаточно было того, что я ему изменила. Того, что я собиралась бросить его. Принятие такого исхода уже было равнозначно поражению. Я думала об этом всю ночь. Наше расставание стало неизбежным уже в ту минуту, когда мы с Андре впервые прикоснулись друг к другу. Что-то случилось со мной в тот вечер, и последующую неделю я тратила все силы на то, чтобы не замечать, игнорировать результаты этих изменений, определенно происходивших где-то на глубинном уровне.

Я не хочу быть с Сережей. Я не смогу остаться с ним. Я хочу только, чтобы он уехал. Но я не позволю Андре причинить ему никакого вреда.

– Вы говорите по-русски? – удивился Сережа.

– Да, и вполне прилично, – кивнул Андре. – Даша не говорила вам обо мне?

– Нет, не говорила, – покачал головой Сережа, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, как много людей называет меня так запросто, Даша. – Значит, вы будете оперировать Ольгу Михайловну?

– Вы простите меня, если я буду все же говорить по-французски? Мой брат Марко, он не говорит по-русски. Да и мало кто здесь говорит…

– Я понимаю, – кивнул Сережа, невольно реагируя на скрытый холод в словах Андре. Тот говорил с Сережей, но смотрел явно на меня.

– Как долго вы планируете пробыть в Париже? – спросил он по-французски. Я побледнела, понимая, к чему он клонит.

– Сергей пробудет тут еще некоторое время, – ответила я, не переведя вопрос, и одарила Андре тяжелым взглядом.

– Вы уже посетили Лувр? – спросил Марко, брат Андре. Интересно, родной ли? Определенно, старший. Какие разные глаза, какие разные фигуры.

– Они были в других музеях, – процедил Андре. – Расскажешь, какой музей вам понравился? Вы же ходили в музеи? – и я принялась нервно накручивать на палец прядь волос, гадая, куда нас заведет этот разговор. Но тут раздался звон бокала, кто-то призывал гостей пройти в столовую, и все как-то сразу оживились. Сережа взял меня под руку, а к Марко подошла высокая, умопомрачительно красивая черноволосая девушка в синем платье, стоявшая чуть поодаль с парой пожилых дам. Она показалась мне смутно знакомой, хотя я, хоть убей, не могла вспомнить, где могла ее видеть. Смерив меня оценивающим взглядом – оценка была явно не в мою пользу – она повернулась к Марко.

– Идем, дорогой? – спросила она, кивая нам. Ее взгляд был вежливым, равнодушным, пустым, словно мы не существовали для нее вовсе.

– Орли, дорогая, познакомься с Даша́, – Марко тоже, как и большинство французов, сделал ударение на последнем слоге. – Даша́, это моя невеста Орли Шараф.

– Очень приятно, – я улыбнулась так же вежливо и холодно. – А это мой жених Сергей Варламов.

– О, жених? – холодно переспросил Андре, а я только с вызовом кивнула, зная, что Сережа все равно не поймет нашего разговора. Марко взял под руку свою длинноногую невесту и улыбнулся, толкая Андре в бок другой рукой.

– Думаю, большая часть твоих гостей умирает с голоду, Андре, – рассмеялся он. – Поверьте, живопись – это не самое главное, что стоит увидеть в Париже. Кухня – другое дело. Если бы я выбирал между Лувром и хорошим обедом, выбор бы даже не стоял.

– О чем они говорят? – спросил меня Сережа, растерянно улыбаясь. Я почувствовала себя свиньей за то, что поставила его в такое положение.

– Обо всякой ерунде. Об искусстве, – ответила я. – Сейчас пойдем обедать.

– Русский язык – такой красивый, – произнесла Орли и улыбнулась Марко. Что-то знакомое, определенно.

– Даша предпочитает Лувру примитивистов. Она даже была в нашем музее. Чистая случайность, представляешь? – сказал вдруг Андре, и я замерла, пытаясь унять сердцебиение и справиться с дыханием. Кажется, я покраснела, но списала это на жару. Очень уж жаркий день сегодня.

– Тот, что напротив твоей квартиры? – спросил Марко удивленно. Я сжалась, но продолжения, к счастью, не последовало. Орли увела Марко в столовую, и мы последовали за толпой. Я чувствовала, что Андре смотрит на меня, но в этом раунде выиграла я. Он не станет портить обед своей матери. Мы вряд ли выйдем за рамки приличий, и эти рамки мне лично вполне подходили.

– Тебе идут юбки, – сказал он тихо, проходя мимо нас с Сережей. – А без них еще лучше.

Я вздрогнула и приложила все силы, чтобы не подать виду, будто я услышала эти слова. Он, по крайней мере, не потребовал, чтоб я прямо сейчас оставила Сережу и за один миг разрушила все, что у меня было, ради нескольких лишних мгновений в его руках. Определенно, это был прогресс. Андре решил сменить гнев на милость. Отлично.

– Знаешь, Дашка, мне что-то совсем не понравился этот тип! – сказал Сережа, когда мы сели за стол. Еще бы, меня его реакция совсем не удивила, учитывая те невидимые иглы, что вонзал в него Андре на протяжении всего разговора.

– Мне он тоже не нравится, – ответила я не без удовольствия.

– Правда? Гхм, и девушка у него какая-то дылда. Как там ее зовут?

– Орли? – переспросила я, вздохнув.