Жуков

12 сентября Г. К. Жуков и А. М. Василевский, подавно назначенный начальником Генерального штаба, докладывали Верховному Главнокомандующему об обстановке на Кавказе и под Сталинградом. Верховный задал вопрос: что нужно Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться с Юго-Восточном фронтом? Жуков доложил: не менее одной усиленной армии.

Сталин предложил отправиться в Генштаб и хорошо подумать, что предпринять в районе Сталинграда.

Весь следующий день Жуков и Василевский проработали в Генштабе. Перебрав всевозможные варианты, они сформулировали выводы. В наступлении на юге гитлеровское руководство сумело овладеть инициативой, мы отражали натиск врага, а нужно навязать ему свою волю. Как? Опять столкнуться с сильнейшей группировкой, ударить снова по флангам 6-й армии Паулюса и 4-й танковой армии Гота, штурмовавших Сталинград? Бесполезно: вблизи города масса вражеских войск. Но ведь эта группировка — острие гитлеровского клипа. Его стороны протянулись на сотни километров, прикрыты менее стойкими румынскими, венгерскими, итальянскими войсками. К тому же солдаты стран-сателлитов Германии не рвались сложить головы за дело фашистского рейха. Следовательно, нужно бить здесь, поближе к основанию клина.

Чем бить? В октябре завершалось формирование новых резервных армий Ставки. В ноябре их можно вывести на фланги вражеской группировки. Успех, однако, возможен только в том случае, если воины-сталинградцы удержатся в городе на время, необходимое для подготовки этой операции.

Вечером 13 сентября Жуков и Василевский с картами и расчетами снова в кабинете Верховного. Сталин внимательно изучил предварительный план. Он ставил точные вопросы, прежде всего: хватит ли сил для спланированной большой операции? Затем: не лучше ли ограничиться ударом с севера на юг и с юга на север вдоль Дона? Жуков объяснил, что это будет не больше, чем повторением безуспешных боев начала сентября: Паулюс и Гот тут же выведут из города часть танковых дивизий и снова парируют наш удар. И все же, повторил Верховный, не далеко ли замахнулись ударными группировками? Жуков и Василевский снова объясняли: операция будет развиваться в два этапа. На первом — прорыв обороны врага, окружение сталинградской группировки и создание прочного внешнего фронта обороны, который отразит любые попытки немцев оказать помощь. На втором — уничтожаются окруженные.

Сталин ходил по кабинету, обдумывая сказанное. Внешне он никак не выразил своего отношения к доложенному. Наконец сказал, что над планом надо еще подумать.

— А сейчас главная задача — удержать Сталинград…

Разговор прервал звонок Еременко. Он сообщал, что завтра ожидается новый натиск врага. Положив трубку, Сталин приказал Жукову немедленно вылететь на Сталинградский фронт и изучить возможности осуществления предложенного плана. Через несколько дней Василевский направится на Юго-Восточный фронт с той же задачей.

Когда они были в дверях, Сталин строго наказал держать договоренное в строжайшей тайне.

Через час Жуков был в воздухе. Он прибыл в Сталинград в неимоверно тяжелое для героических защитников время. 13 сентября враг бросился на генеральный штурм города, уже обращенного в руины и пепел. Накал битвы достиг предела.

В последующие с 13 сентября два месяца время для Георгия Константиновича сжалось, он практически не отдыхал и часа, готовя на месте контрнаступление. Одновременно приходилось каждодневно принимать участие в руководстве отпором врагу. Ставка не была удовлетворена командующим Сталинградским фронтом, генералом Гордовым. Он не мог наладить отношения со штабом и командным составом. На вопрос Сталина, кого назначить на этот ответственнейший пост, Жуков без колебаний ответил: Рокоссовского. В самом конце сентября Жуков вылетел с ним в Сталинград.

Четыре часа полета. Сели на импровизированный аэродром — площадку в поле. Там поджидали машины, и сразу — на наблюдательный пункт командующего Сталинградским фронтом.

Открылась безотрадная картина. Насколько хватает глаз — частокол взрывов вражеских снарядов и мин. Среди догоравших наших танков залегла пехота. Сам рельеф местности — немцы находились на высотах, имея дальнее артиллерийское наблюдение, а мы в низине — затруднял продвижение наших танков. Стоило хоть одному из них подняться на гребень ската, как он поражался прямой наводкой. Немцы пристрелялись, ведь наши войска почти месяц пытались продвинуться в междуречье Дона и Волги, западнее Сталинграда. В небе фашистские самолеты. Они бомбят войска, уязвимые в степи, и методично продолжают разрушать город. Над Сталинградом невиданное, зловещее облако дыма.

На наблюдательном пункте какая-то суета, разговоры и приказания в повышенном тоне, причем по очень-то выбирались слова. «Я уже слышал, — обратил внимание Рокоссовский, — что солдаты такое руководство метко прозвали «матерным управлением». Жуков не вытерпел.

— Криком и бранью тут не поможешь, — сказал он, — нужно умение организовать бой».