Жуков

27 августа на командном пункте у Погорелого Городища раздался звонок из Москвы. Секретарь Сталина А. Н. Поскребышев непривычно доброжелательным тоном сообщил Жукову, что накануне состоялось решение Государственного Комитета Обороны о Назначении его заместителем Верховного Главнокомандующего. Надо было понимать, что наконец очередной успех Жукова оценен по достоинству, особенно на фоне неудач на южном крыле фронта, объясняющимися грубыми промахами Ставки.

Вскоре позвонил Сталин и потребовал «как можно быстрее приехать в Ставку». Даже не заехав в штаб фронта, Жуков тотчас вылетел в Москву. Его командование Западным фронтом продолжалось без нескольких дней десять месяцев.

— Поздним вечером Жуков вошел в кабинет Сталина. Хотя он знал, что положение на юге тяжелое, но услышанное от Сталина потрясло: «Плохо получилось у нас на юге. Может случиться так, что немцы возьмут Сталинград». А дальше Верховный обрушился на виновных, по его мнению. Хрущев, не мог не отметить Жуков, уже поработал. «Не лучше обстоят дела и на Северном Кавказе, — продолжал Сталин. — Очень плохо показал себя Тимошенко. Мне рассказывал Хрущев, что в самые тяжелые моменты обстановки, во время нахождения в Калачеве штаба фронта, Тимошенко бросал штаб и уезжал с адъютантом на Дон купаться. Мы его сняли. Вместо него поставили Ерёменко. Правда, это тоже не находка». Насчет Еременко Жуков не мог не согласиться, но Тимошенко глубоко уважал.

Сталин объявил, что ГКО решил послать в Сталинград Жукова. Значит, опять спешить выправлять дело. Жуков молчал, собираясь с мыслями.

Верховный, помедлив, видимо, обратил внимание на крайне измотанный вид своего заместителя и предложил подкрепиться. Выпили чаю с бутербродами.

Жуков внимательно изучал лицо Сталина. Верховный был привычно невозмутим. Перед Жуковым спокойно прихлебывал чай человек, оказавшийся неспособным организовать операции на южном крыле фронта. К этому времени у Жукова, видимо, полностью рассеялись иллюзии насчет неслыханной «проницательности» и военных способностей Сталина вообще. Спустя примерно три десятилетия, в семидесятые годы, он вернулся к этому памятному дню в очерке «Коротко о Сталине», увидевшем свет в «Правде» в январе 1989 года. С отличавшей его величайшей правдивостью старый военачальник написал: «Вначале я было отказался от этого назначения, ссылаясь на свой характер, ссылаясь на то, что нам трудно будет работать вместе, но Сталин сказал: «Обстановка угрожает гибелью стране, надо спасать Родину от врага любыми средствами, любыми жертвами, а что касается наших характеров — давайте подчиним их интересам Родины».

Я сказал, что всегда готов служить Родине. И, надо отметить, с этого момента Сталин почти не принимал решений по вопросам организации операций, не посоветовавшись со мной».

Итак, начался новый этап в их отношениях, отныне, подчеркнул Георгий Константинович, «почти всю войну я пользовался его расположением и доверием, и это помогало мне успешно» руководить операциями. Начался и новый этап в работе Ставки, Г. К. Жуков оказывал сильнейшее воздействие на выработку стратегии вооруженной борьбы.

Это в перспективе всей войны, а тогда, покончив с напряженным разговором, Сталин обрисовал обстановку: немцы вышли к Волге в северной части Сталинграда и ворвались в город. Задача, как виделось Ставке, состояла в том, чтобы силами трех армий, которые передавались Сталинградскому фронту (а он тянулся почти на 400 километров от Волги на запад вдоль левого берега Дона), нанести с севера контрудар и соединиться с 62-й армией, оборонявшей город. Эта армия вместе с тремя другими входила в Юго-Восточный фронт под командованием А. И. Еременко. Сталин приказал начать наступление уже 2 сентября, «иначе мы потеряем Сталинград».

Сутки на работу с документами в Генштабе, и утром 29 августа Жуков вылетел с такого знакомого Центрального аэродрома в Москве.

Он отлично понимал, что направлен на самый ответственный участок советско-германского фронта, где происходило решающее сражение. На Сталинград надвигалась 6-я немецкая армия, лучшая в вермахте. Она зарекомендовала себя в 1940 году в кампаниях на Западе, была преисполнена уверенности в своей непобедимости. Ее солдаты и офицеры не знали поражений. Каким бы сильным пи был противник, его надо остановить и разбить. Прежде всего прекратить пятиться перед врагом. 31 августа командующему 62-й армией генерал-лейтенанту Лопатину дано указание: «Генерал армии Жуков приказал вам донести, почему до сих пор имеются случаи отхода частей 62А без приказа командира».

Жуков спешит в войска, знакомится на месте с положением. Ему памятен разговор со Сталиным в Москве, и он торопит. 3 сентября в 12.35 в Москве получают телеграмму от Жукова, вероятно задержавшуюся при передаче: «Прошу передать тов. Сталину и Военному совету фронта… Во всех деталях разработан план наступления, собирал командиров всех соединений для личного разговора и объяснений по данной атаке. Атака намечена на 10.00. 2.9. Боюсь, что не успеют части выйти на исходное положение, подвезти горючее и боеприпасы».