Жуков

В то архитяжелое время приходилось работать с имевшимися людьми. Других не было. Ставка изъявила желание познакомиться с шедевром стратегической мысли. 9 октября в Ставку отправляется обещанный план: «Я уже в течение месяца обдумываю этот вопрос… Как мыслится сам план проведения операции?

В этой операции должны сыграть решающую роль 3-й гвардейский кавалерийский корпус и две-три мех-бригады, которые должны, невзирая пи на какие трудности марша, выйти в район Калач, где взорвать все переправы от Вертячий до Калач и занять оборону фронтом на восток. Этим закупорить противника на восточном берегу Дона одной кавдивизией, а мехбригадой прикрыться на реке Лисичка фронтом на запад, порвать все переправы на этой реке… Я считаю, что нужно, наконец, потребовать от конницы решать задачи по ее характеру по глубокому вторжению рейдом. Эта задача легко выполнима за сутки, так как расстояние всего 60–80 километров… Операцию нужно начать 20–22.10.42., так как в этот период появляется полнолуние и ночь становится светлой. Этим нужно воспользоваться и большую часть пространства преодолевать ночью… Нужно войск — 100 истребителей, танков КВ — 10, Т-34—48, Т-70—40, обученных бойцов — 15 тысяч.

Прошу утвердить план операции. Еременко. Хрущев».

Не требовалось большого ума, чтобы узреть опасность положения немецкой группировки, штурмовавшей Сталинград. Это понимали и ротные командиры, причем по обе стороны фронта. Идея буквально носилась в воздухе. Но расчет сил-то каков! А роль конницы!! Разумеется, никаких мер во исполнение предложенного командованием Сталинградского фронта не последовало. Но зачем Ставка поощряла, скажем прямо, праздномыслие Еременко и Хрущева? Георгий Константинович дал исчерпывающий ответ в частном письме 7 января 1964 года: «Что же можно сказать по этому поводу? Первое: когда Военный совет писал в Ставку свои соображения, Ставка уже имела разработанный план контрнаступления в районе Дона — Волги тремя фронтами, главный удар проектировался нанести не Сталинградским и не Донским фронтами, а вновь создаваемым Юго-Западным фронтом. И второе: разработанный план контрнаступления Сталин приказал держать в строжайшей тайне, маскируя его меньшими планами двух фронтов». Подготовка контрнаступления у Сталинграда шла исключительно через Г. К. Жукова и А. М. Василевского.

Бессмертные герои, бойцы и командиры 62-й и 64-й армий честно и до конца исполнили выпавший на их долю тяжкий воинский долг. Штаб Сталинградского фронта постоянно повышал их боевой дух надлежащими обращениями. Осчастливив Ставку описанным планом, Еременко и Хрущев заняли штабных писарей пространным документом. Во всех частях и соединениях фронта было прочитано их совместное обращение, датированное 18 октября:

«Наша общая ближайшая задача: отстоять Сталинград! Это наш священный долг перед Родиной, и мы его выполним — отстоим славный город, уничтожим врага под Сталинградом!

К нашему упорству в борьбе с фашистами нужно добавить всю мощь пехотного оружия.

Помните, товарищи, в ближнем бою огонь пехоты больше всего наносит потерь противнику. Поэтому всем бойцам, находящимся в бою, надо вести огонь частый, залповый, смотря по обстановке.

Частый огонь — при наступлении противника, при отражении его атак, при своем наступлении.

Редкий огонь — для беспокойства врага и по одиночным целям, для контроля местности, чтобы не давать продвигаться по ней врагу..

Залповый огонь вести по скоплению конницы, по скоплению пехоты, по колоннам и машинам, по самолетам и т. д.

Мощный огонь пехоты уложит всех фашистов в могилу.

Туда им и дорога!..

Призываем вас, товарищи, к тому, чтобы к 25~й годовщине Великой Октябрьской социалистический революции поднести подарок нашей Родине — очистить от врага занятые районы Сталинграда.

В бой, товарищи! Никакой пощады врагу!»

Это обращение читалось в войсках тогда, когда они не выходили из тяжелейших кровопролитных боев, И с этими советами Еременко и Хрущев обращались к бойцам и командирам, державшим оборону против лучшей армии вермахта. Напоминали им, солдатам, кровью добывшим величайшее воинское умение, что у них есть винтовки и автоматы. А что стоил призыв к празднику выгнать немцев из Сталинграда! Разумеется, упражнения в риторике Военного совета Сталинградского фронта доходили у нас до сведения тех, кому ведать надлежало. Вызывали, надо думать, горькую улыбку…

Пока командование Сталинградского фронта в лице Еременко и Хрущева налаживали огонь пехоты, а бессмертные герои дрались так, как им велел долг и подсказывала обстановка, подготовка операции вступила в завершающую стадию. К участникам будущих прорывов по плану операции «Уран» подтягивались войска, что было отнюдь не легким делом: местность открытая, дорог мало, а враг внимательно следил за происходившим в советском тылу.