Жизнь во имя любви (С)

Осознав это, я резко остановилась, согнулась, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться. Задумавшись, нечаянно на эмоциях сорвалась с размеренного бега, сбила дыхание и едва не задохнулась от внезапного вывода: «Сама! Сама себя наказала». А значит, и выбираться из этого состояния мне следует самой.

Отдышавшись, я выпрямилась и осмотрелась. Надо же! Даже не заметила, когда и как поднялась на плато, разделяющее моё поместье и деревню. Над головой, ежеминутно меняя причудливые формы, в ярко-голубом небе по воле ветра плыли белоснежные облака. Под ногами, на сколько хватало взгляда, растёкся простор морской бирюзы с «барашками» сероватой пены, венчающей редкие волны. Свежий бриз охлаждал лицо, трепал выбившиеся из простой косы пряди волос, настраивал на жизнь.

Хорошо!

Хорошо чувствовать желание жить в полную силу. Вернуться в артефактную лабораторию и придумать что-то новенькое и полезное для всех, поэкспериментировать с Прасковьей и обогатить ассортимент косметического цеха новым интересным средством. Кондитерский цех тоже требует внимания. Да и мою общественную работу никто вместо меня не сделает.

От этих бодрых мыслей захотелось встряхнуться всем телом, как делают мои собаки после купания, сбросить наносное, чуждое моей деятельной натуре, сковавшее меня унынием и отчаянием, и вернуться к себе прежней.

Но одного желания мало. Знать бы ещё, как это сделать.

Поёжившись от прохлады, я шагнула с тропы в своё давнишнее укрытие между большими валунами. Здесь, в затишке, подальше от людской суеты, под охраной моих верных псов, хорошо медитировать, соединяясь с природой душой и телом.

Даже не поняла, что это было. Сон ли, явь или забытое прошлое… Словно живая, присела рядом со мной Галия-битай. Только глаза её не пугали мутными бельмами, а сверкали тёмно-карими спелыми вишнями.

– Забыла мои уроки, маленькая эльти? Вспомни, чему я тебя учила. Что необходимо сделать, чтобы победить зло?

– Искренне поблагодарить Триединого и духов за всё, что у меня есть, – вспоминала я давний урок. – Потом наполнить душу и мысли любовью ко всему, что меня окружает: к людям, животным, растениям, земле, на которой я живу. И, в-третьих, простить всех, кто меня обидел. – Сказала и тут же заметила, как поменялось выражение глаз наставницы. Недовольна она была моим ответом. Правда, не сказала ничего, дав мне возможность самой понять ошибку. И я поправилась: – Вернее сказать, простить, тех, на кого я обиделась.

Старушка улыбнулась, довольно кивнула и исчезла. Только отголосок последнего наставления эхом остался:

– Начни с себя, маленькая эльти!

И вновь, как много лет назад, я сижу на полу гостиной, прислонившись спиной к дивану. За окном сгущаются сумерки, а я настраиваюсь на борьбу с собственными демонами. С теми самыми, о которых забыла.

Постепенно дом затих. Слуг я отпустила, а собаки остались на улице. Я уже не девятилетняя девочка, нуждающаяся в защите и поддержке. Мне необходимо справиться самой. В камине алым тлели угли, создавая помимо уютного тепла густые тени по углам.

– Благодарю тебя, милостивый Триединый, за… – губы выговаривали слова неуверенно, словно на чужом языке говорила.

Когда я перестала быть благодарной? Я же помню, как едва ли не ежедневно возносила благодарственную молитву местному Создателю за всё, что было мне дано в новой жизни. В какой момент приняла всё как должное?

Осознав это, я истово стала вспоминать и перечислять всё, что случилось со мной с того самого момента, как очнулась в теле маленькой девочки Роксаны Верхосвятской. Благодарила за хорошее, пережитое мной, как за награду, и за плохое, произошедшее в жизни, как за науку.

А потом вдруг подумала, что неправильно только за текущее благодарить. Прошлое, давшее мне знания, навыки и опыт, помогло обустроиться в новом мире, и благодаря ему я стала здесь тем, кем стала.

Странная это была медитация, неожиданно глубокая, наполненная эмоциями и воспоминаниями. Я чувствовала, как по лицу текли слёзы, но не отвлекалась на то, чтобы промокнуть их или попросту смахнуть ладошкой. Казалось, будто с каждым повторенным «благодарю», с каждой слезинкой с меня сползало нечто чужеродное, ненужное, сделавшее меня чудовищем.

На рассвете, борясь с искушением посмотреть на себя в зеркало, я поднялась в свою комнату и проспала почти до вечера без сновидений и тревожных дум.

Разбудила меня Хайят.

– Госпожа? – шептала она над головой. – Госпожа, у вас всё в порядке? Вы хотя бы покушать встали, госпожа.

На её предложение желудок отозвался с радостной готовностью голодным урчанием и лёгкими спазмами разбудить безалаберную хозяйку, рьяно взявшуюся за духовное, но забывшую о потребностях тела. Пришлось вставать…

– Я люблю…

Список тех, кого хотелось бы упомянуть в сегодняшнем ночном бдении, был давно готов, но вдруг вспомнились слова: «Начни с себя!»

– … себя. – Неожиданно произнесла я.

Сказала и задумалась: а в чём проявляется столь высокое чувство по отношению к самой себе?