Жизнь - вечная. Рассказы о святых и верующих

Но Бог не дал мне впасть в уныние, которое, как известно, ведет к отчаянию. Каким-то чудесным образом вскорости обрелись в общаге два-три старшекурсника одного со мной духа. Мы узнали друг друга не глазами и не ушами, нутром. Своими мыслями о Евангелии, о Боге, о жизни во Христе мы делились в ближайшем парке, в Сокольниках. Конечно, сразу поползли слухи, что у меня «любовь». Я не отрицала. Моим Ромео, как думали, был немного флегматичный Геракл. Зато он был высокого роста, имел широкие плечи и большое доброе сердце. Тайком мы стали ходить на службы в ближайшую Тихвинскую церковь, построенную по указу царя Алексея Михайловича в XVII веке, которая не закрывалась в советские времена и, как казалось, пахла еще старорежимным временем. Пожилой священник, приметив нашу маленькую компанию, постарался войти к нам в доверие. Он показал сохранившиеся моленные комнаты царя и царицы, рассказал про Тишайшего. Его царствование называли одним из самых плодотворных и удачных в русской истории. Редкие душевные достоинства второго из рода Романовых царя пленяли даже иностранцев, который от неограниченной власти не посягнул ни на чье имущество, ни на чью честь, ни на чью жизнь. Он, как писали, был «такой государь, какого бы желали иметь все христианские народы, но немногие имеют». Каждый день он слушал двухчасовую литургию. И только после обедни принимал доклады, челобитные, занимался текущими делами. Более всего меня поразило, что Алексей Михайлович во время постов молился в продолжение пяти-шести часов, по понедельникам, средам и пятницам ничего не пил и не ел, делал по тысяче поклонов. Я полюбила всех русских царей и больше не верила в то, что кухарка может управлять государством. Не святой, а царь Алексей Михайлович стал для меня первым примером истинной благочестивой жизни. Выпускной курс ВГИКа запомнился мне началом моего воцерковления.

Конечно же, не замедлили явиться искушения.

Написанный сценарий отослала я сначала в Хабаровск, Ирине Васильевне. Через три недели пришел короткий ответ. Ася писала, что у мамы обнаружили рак, но она поздравляет меня и просит передать, что я не графоманка. Целый вечер я тихо подвывала в своей общежитской комнате. Мой ропот на Бога был ужасен: зачем дал Он мне мудрого понимающего взрослого друга и тут же отбирает. Сначала Крылова, теперь… Лучше бы мне совсем не встречаться с Ириной Васильевной. На кого мне опираться в жизни дальше? Я достала спрятанную бутылку вина и стала запивать свое горе. Мне не очень еще было понятно, как выкарабкиваться из тяжелых ситуаций по-христиански, и я оторвалась, как привыкли во ВГИКе. В результате стало так плохо, что захотелось выброситься из окна. На общей кухне всегда было открыто большое окно, меня неотвратимо влекло к нему. Я шла по коридору и барабанила в закрытые двери. Отовсюду слышалась музыка, обрывки разговоров. Никто не реагировал на мои сигналы SOS. Субботний вечер в общаге: гуляем! Заметив приоткрытую дверь, я ввалилась внутрь. Увидев веселую компанию, закричала:

— Идиоты! Что вы все тут делаете! Творцы! Ненавижу! Идиоты!

— Здрасте вам! Пьяная сценаристка… — захохотали присутствующие.

Меня усадили за стол, налили вина. Я перевернула стакан.

— Дурочка! Совсем сбрендила! — взвился хозяин. — Бегите за Гераклом, пусть забирает.

Рыдающую, меня затолкали в ванную комнату и закрыли. Люди спасли мне жизнь. Потом пришел Геракл, про которого думали, что он мой любовник. Геракл учился на четвертом курсе режиссерского, ситуацию схватывал на лету. Он отвел меня в мою комнату и полночи просидел рядом, утешая и уговаривая.

— Ты не понимаешь, Геракл! Если она умрет, я останусь совсем одна, — повторяла я рефреном.

— А мы?

— Что вы? Ну что вы?

— Хорош ныть, Бог не оставит. Ее заберет, а потом еще кого-нибудь пошлет. И вообще, зачем хоронишь! Она выздоровеет!

— Ирину Васильевну невозможно заменить! Она такая добрая, хорошая, все знает… Как надо, а не по-партийному. Ненавижу нашу Капушку. Ненавижу, — кричала я, помня, как Ирина Васильевна убеждала меня всех любить.

Вместе с хмелем постепенно вышло и мое горе. Геракл как-то сумел успокоить и вселить надежду.

— Прости, пожалуйста, — сказала я, закрывая за ним дверь. — Мне так было плохо… Я чуть не прыгнула в окно…

— Спокойной ночи, — ответил Геракл. — Не прыгай, в ад попадешь. Никогда не встретишься со своей Ириной…