Жизнь в Советском Союзе была... (СИ)

Это сейчас Иосиф Давыдович — мэтр и патриарх российской сцены, а в те времена, почти сорок лет назад, он был рядовым в когорте «известных, и популярных». Достаточно сказать, что эти его гастроли в городе Грозном проходили не в самом лучшем концертном зале, а на летней открытой эстраде в городском парке.

По парку в тот вечер мы гуляли вдвоем с одним парнем — сыном Лидиной подруги. Сама Лида в тот вечер на прогулку выйти не могла и поэтому нашла мне этого молодца как спутника и проводника. Побродив немного по аллеям парка, мы набрели на летнюю эстраду, откуда доносились удивительно знакомые песни. Оказалось, что там выступает живой Кобзон.

«А почему бы нам не приобщиться к прекрасному?» — подумали мы. Мы много раз видели Иосифа Довыдовича по телевизору, почему бы не взглянуть на него живьем? Но вход на летнюю площадку оказался платным, на воротах, как и положено, стояли билетеры.

Конечно, можно было бесплатно послушать концерт и так, из-за забора, благо стараниями певца и оркестра песни отчетливо было слышно и за пределами летнего зала, что многие отдыхающие в парке и делали. Но видно артиста было плохо, поэтому прослушивание певца из-за забора было равносильно тому, что слушать его по радио. Этим же не похвастаешься! Кого удивишь тем, что ты слышал «как поет Кобзон»? Поэтому мы решили проникнуть на концерт бесплатно.

Мы были молоды: мне пятнадцать лет, моему спутнику лет семнадцать, так что чугунная решетка нам помехой не являлась, тем более что мой напарник был аборигеном и неплохо ориентировался на местности. Мы отошли чуть подальше от ворот и просто, без затей перемахнули через забор.

Надо отдать должное Иосифу Давыдовичу, даже если он и заметил, как мы сигали с забора, он не стал прерывать пение и требовать, чтобы удалили нас — наглых безбилетников. Пользуясь его добротой, мы нашли себе места в задних рядах и влились в число благодарных слушателей.

Насладившись десятком песен, от души поблагодарив певца громкими аплодисментами, мы с моим новым знакомым скромно удалились с концерта. Также через забор. Так что, можно считать, что я в некотором долгу перед Кобзоном за неоплаченное прослушивание его песен. Уж простите меня, Иосиф Давыдовид.

4.

Из Грозного в Дагестан Лида отправила меня не автобусом, а на самолете. Цена билета была несущественно больше, но зато мне не надо было делать пересадку в Кизляре с автобуса на самолет, чтобы попасть в Новый Бирюзяк, где мы с матерью договорились встретиться. Рейс Грозный — Н. Бирюзяк на АН-2 стоил рублей 7-10, наверное, а сам полет длился минут сорок пять.

Сейчас мне кажется странным, что в 21 веке из Грозного можно улететь только в Москву, да каким-нибудь случайным чартером еще в какую-нибудь Турцию. А сорок лет назад из этого города самолеты «Аэрофлота» летали в десяток больших городов Союза, не считая множества местечковых авиарейсов до соседних сел.

Долетев до Нового Бирюзяка, я пешком дошел до дома тетки Анны. А там во дворе — никого! Лишь в дальней комнате кто-то спал на диване, укутавшись в одеяло с головой и высунув наружу могучие волосатые ноги. Оказалось, что это почивал мой кузен Владимир Нечаев, вернувшийся недавно со службы в Советской Армии. Чуть позднее объявились в хате и мать моя, и тетушка с супругом. Выяснилось, что я прилетел чуть раньше, чем моя мама из Крайновки, которую тетя Аня с дядей Андреем и уходили встречать.

Во время полета в Бирюзяк, я вспоминал предыдущую свою поездку к тетушке и думал о том, удастся ли мне возобновить свои прежние отношения с милой соседкой Тоней. И о том, что возобновлять их конечно же надо на качественно новом уровне. Но Тонечки мне встретить не удалось, да и вообще, на их базу никого не было видно.

И я при первом же удобном случае, как бы между делом поинтересовался:

— А что, тетушка, чего-то я прежних твоих соседей не вижу?

На что получил неожиданный ответ:

— Эт-т, ты про Тоньку, что ли? С которой вы на лавочке сидели-обнимались?

Ну вот, а я-то думал, что она не в курсе, а она, оказывается, все знает!

— Так Тонька замужем, — продолжила Анна Сергеевна, — а родители ее тоже уехали из села. Сперва Тоньку замуж выдали, с год уж будет, если не больше, а потом и сами уехали.

Так что мои надежды рухнули. Облом-с!

Из развлечений и отдыха в Бирюзяке помню, что я одолел, наконец, «Войну и мир», и французский текст меня уже не смущал. И то, что ходили с кузеном Володей на рыбалку, где мы проверяли вентеря на улов. Как свои так и чужие, если они случайно попадались.