Жизнь в нелюбви

— Да, двадцать восемь лет, считай, жизнь прошла, — преувеличенно серьёзно подтвердила приближающаяся к сороковнику Марго. — Но к делу, дамы. Все засняли на телефоны, у знакомых поспрашиваете, не знакома ли им эта вещь. У меня ювелиры знакомые есть, Тоня — по соседям, Вика балерине своей покажет, я помню, на ней не ширпотребовские цацки видела, Ася… а кто у тебя есть?

— Из богатых? Только дядя Петя. Но он по ювелирке не особенно, у него только перстень с печаткой и часы дорогие.

— Это какой дядя Петя? Ах, Малютин? Мне про него отец рассказывал. Он же в девяностых все бандитские дела разруливал. Наверняка девкам дорогие подарки дарил. Покажи ему, он без ювелира оценку сделает!

Вика удивилась, что Ася за друга своего не заступилась. Значит, правда. Марго её недоумение заметила:

— Ты не знала? Решалой он был. Погоняло Петя Скурата.

— Скурата? А, в смысле Малюта Скуратов — Скурата Малютин?

У Вики испортилось настроение. Решила поправить его, выйдя на кухню и поговорив с Розалией Карловной. Настроение Розалия ей подняла, оживлённо рассказывая, что была на студенческом учебном спектакле, где Стасик играл. Надо сказать, в Питере старуха ожила. Она возобновила некоторые знакомства времён учёбы, посещала спектакли и концерты, много гуляла по городу с Ромой. Как-то поделилась с Викой: «Знаешь, как поэтично Ромочка сказал, что Невский проспект как книга сказок, а каждый дом — как сказка». Вика отшутилась: «Увы, сыночки мои гуманитарии. Может, хоть из дочери автомеханик получится». Поболтала Вика с Розалией, нервы поуспокоила, и только при прощании вспомнила, по какому поводу звонила, и попросила разглядеть фотографию броши и оценить её стоимость. Перезвонила Розалия буквально через минуту, с надрывом спросив:

— Виктория, откуда у тебя эта вещь? Это опасно!

— В чём дело?

— Это Тани Малютиной брошка! Она носила её, не снимая, хоть вещь немодная была…

— Подождите, Малютина? Дяде Пете она родня?

— Скурате? Брат его, колбасный король, на ней был женат.

— А Николай Горностаев к броши отношения не имеет?

— Нет, что ты, муж Тани цеховик был, в перестройку поднялся, а девяносто первом году уже умер. И Коля год примерно с ней жил, а потом инфаркт — и всё. А ещё через год и она вот так страшно погибла. А брошь ей кто-то из бандитов, что в «Серале» околачивались, преподнёс. Эту вещицу я хорошо запомнила, там в центре камушек приметный. Вика, не показывай это фото никому, брошь эта стопроцентно на ней в момент смерти была! И слух после пожара ходил, что ищут бандиты цацки Танины, якобы с трупа всё золото сняли. Трясли и пожарных, и морг.

Успокоив старушку, Вика доложила подругам о вновь открывшихся обстоятельствах. Ася сказала:

— Надо разговаривать с дядей Петей!

Вика кивнула. Марго вспылила:

— Вы рехнулись! Вас убьют.

— Нет, — спокойно сказала Тоня. — Вот теперь я считаю, что мы подошли к разгадке. Поехали! Машенька, забери с собой куклу, кроме тебя она никому не понравилась.

— Правда? — обрадовалась девочка. — Она такая красавица!

Решили, что Марго приглядит за детьми, а Вика, Тоня и Ася с Машей на такси отправились к дяде Пете. Ася по дороге позвонила и попросила разрешения появиться у него втроём. А он отказал, хотя она сказала о Вике, которую он не мог не помнить. И тогда Ася послала ему фотографию. Вика, сидящая рядом, слышала невнятный шум, а потом другой голос сказал:

— Приезжайте!

Причину отказа Вика поняла, попав в дом. Кровать дяди Пети была окружена пищащей аппаратурой, к руке тянулась капельница, под носом прозрачная трубочка. На приветствие он только прикрыл глаза, потом перевёл взгляд на встретившего девушек Руслана. Тот скомандовал:

— Рассказывайте!

— Короче будет, если это кино посмотреть, — сунула ему флешку Вика.

Когда они просмотрели тот короткий сюжет с фотографиями, что прошёл по телевидению, Вика сказала:

— Вторую серию изложу устно. Итак, за две недели до смерти отца Вики произошёл пожар в «Серале», и в числе пострадавших в больницу поступила девочка…

— «Тётя Таня дала». Это Таня Малютина. Она могла успеть выбежать из клуба, но металась по коридорам и кричала: «Витька! Витька!» Так свидетели показали. Было в клубе четверо Викторов, их всех потом прессовали, но никакой связи не нашли, — задыхаясь, прошептал дядя Петя. — А кричала она, оказывается, «Вика!». Таня детей не любила и никогда не хотела. Откуда вдруг девочка и кто она ей?

— Может, из-за цацки искала? — предположил Руслан.

— Нет, не такая это ценность, чтобы жизнью рисковать. Мне ли не знать, я её из первой своей заграничной поездки привёз. И на кофточку приколоть брошь мог только взрослый, там булавка тугая. Значит, Таня приколола. Ребёнка Таня искала, оттого и погибла.

— Удочерение?

— Да не было у неё таких мыслей, мне ли не знать! Со стороны Тани мы землю рыли, здесь не найдём. А со стороны девочки? Никого из родни не нашли? Неужели никто не знает?

— Как не знать, сестра мачехи знает, но никого к себе не подпускает.

Руслан тихо сказал:

— Подпустит. Расскажет.

А дядя Петя попросил:

— Вика, ты не могла бы у меня задержаться?

— Оставайся, Вика, я детей уложу, — кивнула Тоня.