Жизнь в нелюбви

Связь с ней завязал он спонтанно. Просто наблюдая, как она вела себя на переговорах, он залип. Там у принимающей стороны была такая красотка, да ещё и со щучьими зубами. Она сразу перетянула всё одеяло на себя, почти не давая никому слова вставить, а внешностью она и так вне конкуренции была. А Вика не попыталась в ответ выделиться, а спокойно ушла в тень. Вступила в разговор пару раз, но только по необходимости и очень вовремя. Приглашающая сторона оценила и натравила на неё обоих потрёпанных джентльменов, имевшихся в их группе в наличии. Наблюдая, как они добивались её внимания, Андрей не мог не посочувствовать Вике, поэтому, провожая пожилую даму с танцпола, шепнул ей:

— Пора мою девушку выручать, пережимают ваши ребята.

А наглое приглашение в номер было из серии «Не догоню, так нагреюсь».

Дальнейшие их отношения яркими не оказались. Какая-то там физиологическая авария при первой встрече — это ещё ладно. Но поза католической жены, исполняющей свой супружеский долг, и вечная зажатость достала. Ладно, в номер его она пошла не за удовольствием, а назло бросившему её мужу — это он понял, заметив секундное колебание, а затем выражение лица Жанны Д’Арк, вступающей на костёр. Но потом! Если не нужен, то зачем встречались? Он даже спросил позже, не ждёт ли она каких-то преференций от их связи. И Вика первый раз на его глазах вспылила, назвав себя его любовницей, но не проституткой. Ему пришлось извиняться, а потом он при прощании даже предложил ей уехать с ним, прекрасно понимая, что никуда она от своей семьи не денется. Он даже звонил пару раз после отъезда, надеясь всё-таки, что она как-то эмоционально отреагирует на расставание, выразит сожаление, намекнёт на возможность встретиться. Но нет, доброжелательный, но абсолютно ровный разговор. И Андрей закрыл эту страницу.

Вот теперь увидел её эмоции, только на другого мужчину обращённые. Задело, и даже очень. Но силой воли мысли об этом отбросил и пошёл встречать прилетевшую из отпуска мать.

По дороге мама рассказывала о родственниках, передавала приветы. Он мычал поддакивая, не особенно вслушиваясь в смысл, просто радовался её радости. Маму он любил, чего нельзя сказать о материнской родне. В её доме он с удовольствием вдохнул запах съестного — соседка к приезду расстаралась. Пока женщины накрывали на стол, он пошёл переодеться в свою комнату, а потом вышел на длинную террасу, тянущуюся вдоль всего фасада. Форточка на кухне была открыта, доносилось звяканье посуды. Потом мама спросила:

— Что насчёт свадьбы, Танечка?

— Ничего… что, мне ему предложение делать?

— Ну, не до такой степени… но можно ведь забеременеть.

— Андрей не хочет детей!

— Не хочет — перехочет. Твоё дело забеременеть.

Андрей обозлился, причём не на маму, а на Таню. Вот с чего она решила, что он должен на ней жениться? А насчёт детей он ей сразу чётко сказал: не нужны! Ну не любит он детей! Не понимает? Значит, расстаёмся!

Вернулся на кухню злой, но изо всех сил делал вид, что всё отлично. Ещё Митя позвонил, зовёт на выходные с Таней на дачу, лыжи, санки, ватрушки, все дела. Категорически отказался. Мама уговаривает поехать. Специально сказал:

— Ты что, там все с детьми. Этот дурдом мне не нужен.

— Вот появятся свои…

— Мама, мне без малого сорок, а ты до сих пор считаешь, что лучше знаешь, что мне надо. В моём доме детей не будет!

— А куда ты денешься, если родится?

— Семьи у меня не будет. Точка.

Назавтра он просто согласился поехать в Нижний, куда раньше ехать отказался. Позвонил маме уже с вокзала.

А ранней весной они встретились с Викой на Новогорском кладбище.

Они с мамой бросили по горстке земли на гроб отца и пошли в сторону центральной аллеи. Какие поминки? Там вторая жена со взрослым сыном, третья с маленькой дочерью. Падишах, блин! Светка ещё не приехала, младшая его сестрёнка, она сразу сказала, что отца у неё нет, и даже теперь от слова этого не отказалась.

У центральной аллеи хоронили Петра Николаевича Малютина. Эти похороны даже пышнее папашиных, хотя он не последний человек был в городе. Некоторые из скорбящих высокопоставленных лиц умудрились поскорбеть в двух местах, шустро переместившись от могилы к могиле. Вика держала под руку плачущую Асю, с другой стороны её поддерживал муж. Вика представляла себе, как надоел ему этот приёмный дед, семь лет отбирающий внимание жены и дочери на себя. Рядом стояла Розалия Карловна. Это она сама изъявила желание лететь с Викой. Сказала, что помнит Петю Скурату со времён его бандитской молодости, лично ей он ничего плохого не сделал, а в той среде это уже неплохо. Так что проводит Петю, заодно и квартиру свою продаст. Руслан крутился распорядителем, к Вике подошёл один раз, попросил непременно пойти на поминки, а то, мол, дядя Петя особо предупреждал о её нежелании толкаться в толпе.

Всё так же вчетвером они двинулись на выход. Внезапно один сухощавый пожилой джентльмен из тех, кто с похорон на похороны переместился, обернулся, посмотрел на них и, подойдя, бухнулся на колено прямо в месиво из снега и песка:

— Донна Роза, ты ли это?

— Ох, Володенька, тебя не признать!