Жизнь Шаляпина. Триумф

– Успокойся, дорогой Михаил Васильевич. Массне осуждает революцию, представляет ее как ужасную, грозную силу, уничтожающую все самое прекрасное на земле – любовь, дружбу, красоту. Многие мелодии мрачные, зловещие, вызывающие страх, который ломает волю человека, делает его предателем… Сюжет-то вроде простенький, два года тому назад мы с Собиновым видели эту оперу в Монте-Карло… Тереза – жена жирондиста. Ее любит маркиз, которого, естественно, преследуют революционные власти. Жирондист укрывает маркиза в своем доме, а маркиз отвечает ему чудовищной неблагодарностью: уговаривает Терезу бежать вместе с ним. Тереза колеблется, а в это время власть перешла к якобинцам, жирондиста везут на казнь. Тереза в этот момент отказывается от маркиза и своим криком: «Да здравствует король!» – поддерживает своего мужа-жирондиста. Толпа врывается в дом жирондиста, схватывает Терезу и ведет ее на казнь, а маркиз скрывается. За этой оперой Массне написал еще балет «Тореро», оперу «Вакх»… И вот теперь – «Дон Кихот»… Он поражает меня своей продуктивностью, неиссякаемая энергия так и клокочет в нем, пусть не все его сочинения полны жизненных соков, как «Вертер» и «Манон», но он – замечательный труженик… Столько интересного за эти несколько часов он высказал… «Недостаточно почувствовать, необходимо быть способным выразить то, что чувствуешь» – этот совет мне, как и всем исполнителям, особенно дорог… Или: «Найти – это еще ничто. Выбрать – это все». Понимаете, что получается, если следовать его советам? Вроде бы общеизвестные истины, а как они полезны, как мы порой их забываем. Стоит только найти хоть что-то новенькое, как тут же прекращаем поиски, довольствуясь найденным, а не продолжаем поиски… И ведь только потом можно выбирать из найденного…

– Ты прав, Федор. Творческие поиски композитора, артиста очень похожи на поиски художника. Иной раз и десять, и двадцать этюдов набросаешь, а выберешь только один, а все остальные – так, отбросы. Они интересны лишь как этапы чего-то существенного в творческом процессе. Так что Массне высказал действительно глубокую мысль.

– Ас каким он жаром, поселившись в замке в Эгревиле, близ Фонтенбло, доказывал мне отвращение к большим городам, особенно Парижу. Я с ним соглашался, но Париж, говорю ему, как и свои Москву и Питер, по-прежнему люблю. А в своем уютном гнездышке по прозвищу «Летнее одиночество» он развел сад, виноградник, здесь он написал оперу «Золушка», «Жонглер» и многие другие сочинения. «В Париже я живу, а в деревне я сочиняю: десять, двенадцать, иногда пятнадцать часов в сутки. Мое любимое местопребывание – Эгревиль: отличное живописное местечко среди руин и старых деревьев. Я ложусь рано и встаю с зарей. Я часто обгоняю солнце, которое в некоторые времена года очень лениво, и иду слушать песню лесов и долин. Я страстный поклонник природы и никогда не смог бы устать от ее зрелищ. Крестьянин, который поет, ведя свой плуг, уголок неба с неожиданным оттенком меня волнуют… Из таких впечатлений рождаются мои ритмы…» И тут мы, конечно, нашли общий язык: он мне про свой Эгревиль, я ему про свое Ратухино, про рыбалку, про наши луга, речку. Ох, интересный был у нас разговор. Представьте себе: высокий лоб, еле-еле прикрытый редкими волосами, отброшенными назад, прямой нос, складки рта несколько опущены, челюсть выброшена вперед, а глаза, ясные-ясные, пылают ярким огнем. Помните Вольтера в исполнении Гудона, так вот это и есть сегодняшний Массне, только без иронической улыбки Вольтера. Напротив, Массне просто источает нежность и надежду на ответное чувство. Он из тех, кто так страстно хочет быть любимым.

– А ты у него в Париже был или в Эгревиле? – спросила Иола, до сих пор хлопотавшая за чайным столом, но внимательно слушавшая интересный разговор.