Читаем Жизнь Шаляпина. Триумф полностью

– Никто ведь и не собирался стрелять, – вмешался в разговор Шаляпин. – Я спрашивал одного высокого полицейского чина, оказавшегося за одним карточным столом со мной: как же такое могло произойти? Почему вы не остановили движения народа? Ведь нетрудно было предвидеть несчастье, раз улицы перегородили войска… «Нам не приказано препятствовать движению», – ответствовал сей высокий муж. Вот и разберись тут… Но залпы раздались, а кто приказал, никто не скажет…

– А ты не слышал, Федор, что в некоторых губерниях крестьяне нападают на помещичьи усадьбы, захватывают скот, хлеб, а то и жгут ненавистные дома? – спросил Коровин. – Хорошо, что ты надумал подарить землю крестьянам.

– На что ты намекаешь? Слава Богу, здесь об этом варварстве пока не слышно. Самое ужасное – это насилие как средство достижения политических целей, в сущности корыстных… А я бы сказал: «Долой штыки! Долой пули!» И когда слышишь о людях, которые грабят помещичьи усадьбы и разрушают их дома, то возмущению моему нет предела. Ведь помещики такие же люди. Пусть земля принадлежит всем, но разве можно гнать человека из того дома, где он вырос, родились и прожили жизнь его отец, дед… Неприкосновенность личности и жилищ должна быть свята для всех, – взволнованно говорил Федор Иванович.

– И от тебя, Федор, иной раз услышишь умные речи, – улыбался Коровин, но тут же посерьезнел. – А какого же дьявола ты подписывал то дурацкое письмо, направленное, в сущности, против государственного строя, который обеспечивает эту самую неприкосновенность личности и жилища твоего? И вы оба из этого Кровавого воскресенья, в сущности частного эпизода нашей общественно-политической жизни, делаете вывод, что в России «нет ни свободы мысли и совести, ни свободы слова и печати», вроде бы всем живым творческим начинаниям народа ставятся преграды, все кругом чахнет и глохнет, по рукам и ногам стреножена наша жизнь… И вы верите в эти гнусные слова? Значит, вы поете с чужого голоса… Вы оглянитесь и подумайте… Чуть ли не все газеты и журналы поносят власти предержащие, поносят наши порядки, наши законы, наши традиции. Видят лишь плохое и раздувают его до планетарных масштабов. Уже ничего святого нет в нашей жизни, все успели оболгать, высмеять…

– Нет уж, позволь, Константин, прервать тебя. Получается, что все у нас хорошо, а жить невозможно в нашей стране. Я чувствую себя второсортным.

– Да кто же говорит, что все хорошо…

– Подожди, подожди, дай мне сказать. Лет пять – семь тому назад были изгнаны из России духоборцы на Кипр, а потом в Канаду. Разоренные властями духоборцы, несчастные и непокоренные, разве они не желали жить по евангельскому идеалу? Они призвали сложить на костры все оружие, накопленное в мире, и сжечь его. Они выступили против зла войны, против порабощения человека человеком, они почитали царя, праведным властям повиновались, а их взяли и выкинули, как ненужную ветошь, на свалку. Молчишь? Мне приходилось общаться с духоборцами, в Тифлисе встречался. Интересные они люди, какие-то непохожие на нас. Как-то спросил я одного такого же умного, Костя, как ты, в чем заключается учение Иисуса Христа и Божий закон. И вот его ответ, запомнил на всю жизнь: «Учение Иисуса Христа состоит в том, что Он открыл всему миру вечную жизнь. Тело наше умирает, а душа, которая живет в нас, не умирает вечно – это наш разум от Отца всей Вселенной. Божий закон состоит в том, что мы, по учению Иисуса Христа, должны любить всех людей на всем земном шаре и почитать как своих братьев потому, что все люди одного Бога-Отца дети. Мы не должны обижать друг друга ни в каком случае, а тем более убивать людей нельзя ни под каким предлогом законов императорских и королевских, как военная служба, судейские казни и прочее – мы считаем невозможным и недопустимым. И потому мы не убиваем и животных, не едим мясо, не пьем водки и не курим табак и сожгли на костре все бывшее у нас смертоносное оружие еще в России, в 1895 году, в день Петра и Павла, святых апостолов…» Их выгнали потому, что они своими проповедями мешали властям по произволу своему наказывать людей, держать их в страхе… Еще привести тебе примерчики, как нами управляют Держиморды, все эти Треповы и прочая и прочая?..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии