Жизнь после смерти. 8 + 8

Фу Ма с каким-то жадным удовольствием наблюдал за собравшимися на могиле родственниками. Как же сейчас они не похожи на себя тех, какими бывают в обычное время, когда играют в карты, едят, выпивают, ссорятся, мирятся. Да и он точно такой же. Каждый год Фу Ма, совершая земной поклон у могилы деда, намеренно медлил, стараясь как можно дольше насладиться редким для него ритуалом, он словно смаковал каждое свое движение: согнул колени, слегка приподнял ягодицы, опустил голову к земле так низко, что боковым зрением увидел ботинки стоящего рядом и шершавую землю у щеки. Ему казалось, что лоб тотчас ударится о бетон, и в то же время казалось, что этого никогда не случится.

…Тем временем остальные члены семьи сообща решали важный вопрос: что делать с надгробной надписью?

Как ни крути, а время летит, с момента похорон прошло уже восемь лет, надпись на надгробной плите поблекла, черные иероглифы стали серыми, красные — почти белыми, трудно разобрать, что написано. А на фоне новых или обновленных надписей на соседних надгробиях дедова выглядела еще более обшарпанной, можно сказать, брошенной на произвол судьбы.

Обновить надпись несложно, кладбищенская служба предоставляет такую услугу, заплатил определенную сумму, и вопрос решен. Проблема была совсем иного порядка. За минувшие восемь лет в жизни семьи произошли довольно серьезные изменения, и два из них непосредственно касались надписи, точнее имен, выгравированных на стеле и покрытых красной краской. В частности, имя жены младшего дяди, высеченное справа от имени мужа, оставалось на прежнем месте, хотя супруги давно развелись. А еще был сын старшей тети, который в прошлом году взял и сменил имя. Оказалось, что он ходил к предсказателю узнавать свое будущее и выяснил, что ему не хватает «энергии воды». «Твоего Фу Ма это тоже касается, — с вызовом сказал муж старшей тети, повернув голову к матери Фу Ма. — Разве не ты обещала, что он в конце года женится? Если будем обновлять надпись, надо имя его невесты добавить, она ведь будущая жена внука нашего деда».

Погруженный в свои мысли Фу Ма не следил за семейной дискуссией, но, услышав свое имя, поспешно взмахнул рукой в попытке отвертеться, словно отказывался от рюмки за столом или от предложения выступить на совещании, но, подумав, решил не спорить и опустил руку. Он внезапно запаниковал, дыхание перехватило, словно в горле застрял ком: «Жениться? В самом деле? А потом до гробовой доски им придется вместе торчать под одной крышей?» Жуть какая, лучше даже не представлять. К тому же Фу Ма сомневался, что его невеста согласится, чтобы ее имя выгравировали на каком-то памятнике в Храме Западного Неба, установленном какому-то бойцу из Шаньдуна, форсировавшему Янцзы и освобождавшему Нанкин, которого она в глаза не видела и с которым вряд ли нашла бы общий язык. Да что там, в последнее время она и с Фу Ма практически перестала разговаривать, это странное охлаждение в их отношениях возникло именно после того, как они назначили дату свадьбы…

На правах жены старшего сына бабушки, мать Фу Ма, понаблюдав несколько секунд за недовольным взглядом свекрови, высказала свое мнение: «Если сейчас мы будем выправлять имена, то неизвестно, сколько еще раз в будущем нам придется обновлять надпись. Например, когда мой младший сын женится или когда у Фу Ма детишки пойдут…»

Бабушка сокрушенно вздохнула, повернулась к надгробию, словно там и впрямь находился дед, пожаловалась: «Ох, видишь, что с твоей семьей случилось за эти-то годы, ты даже не представляешь, сколько у нас проблем». Фу Ма почувствовал угрызения совести, ему казалось, что бабушка говорила о нем, конечно, за столько лет он так и не удосужился довести до логического конца это треклятое дело с женитьбой, только и знал, что перебирал невест, и каждую сомнительную претендентку на роль жены члены его семьи всегда находили вполне приемлемой. Одна, самая зрелая по возрасту, была старше Фу Ма на двенадцать лет, две другие — приезжие, с ними он познакомился по интернету, третья ворвалась в дом с результатом УЗИ и угрожала вскрыть себе вены, четвертая, которую он привел знакомиться с семьей, прямо с порога начала флиртовать с младшим дядей…

Он робко поднял голову, но, к своему изумлению, увидел, что все его родственники стыдливо прячут глаза. И то верно, никто здесь не святой. Муж старшей тети, которого назначили ответственным за важный инженерный проект, едва не стал фигурантом дела о коррупции, младшая тетя завела внебрачную связь, его мать попалась на удочку аферистам и вложила в финансовую пирамиду не только все свои деньги, но и бабушкины сбережения, которые та копила на старость.

Муж старшей тети нервно переступал с ноги на ногу, видимо, ему опять приспичило в туалет. Младшая тетя, чтобы собраться с духом, так долго терла нос бумажной салфеткой, что он стал пунцового цвета, только тогда она наконец решилась открыть рот: «Если хотите знать мое мнение, то я считаю, нам следует придерживаться даты установки памятника, пусть на надписи будут имена тех членов семьи, которых отец знал».