Жизнь на волоске

Мне очень хочется спросить у Димитрова, во имя чего он не задумываясь пошел бы на риск. И все же я не рискую задать такой вопрос — как-то неловко спрашивать человека о столь сокровенных вещах напрямую.

Димитров не раз подчеркивал в разговоре, что необходимо сохранять хладнокровие в полете, хотя понятно, что одного хладнокровия далеко не достаточно, — решающая роль здесь принадлежит мировоззрению, моральным принципам, идейной закалке и другим человеческим ценностям.

Мой собеседник в авиации не со вчерашнего дня, и ему прекрасно известно, что любой летчик готов пожертвовать жизнью во имя родины или ради спасения людей, хотя подобный шаг не всегда дается так легко, как об этом говорится.

Не раз в беседах с военными, в том числе и с летчиками, я интересовался их отношением к своим командирам — к тем, кто стоит во главе звена, эскадрильи, части. Кадровые военные отдают предпочтение определенному типу командиров. Стремятся подражать им и как бы лепят самих себя по их образу и подобию.

Димитров высоко ценит своих командиров и инструкторов, которые воспитали у него любовь к профессии летчика, научили его премудростям воинской службы.

Ну а как относятся к Димитрову те, кого он сам обучал?

Случай помог мне получить ответ на этот существенный вопрос.

За проявленные мужество и высокое мастерство офицер Любен Хубенов указом Государственного совета НРБ был награжден орденом Красного Знамени.

На мой вопрос, каких командиров он ценит наиболее высоко и почему, Хубенов отвечает:

— Примером для меня был и остается мой первый инструктор Димитр Димитров — талантливый летчик, прекрасный человек и одаренный педагог, который всегда знал, что требовать от обучаемых. Он умел и не упускал возможности поощрить за то, что ты уже постиг, но при этом всегда давал понять, что это далеко не предел. Он упорно вел нас к вершинам мастерства.

Хубенов продемонстрировал высочайшее самообладание в крайне сложной и опасной обстановке, и поэтому я интересуюсь, как он сам оценивает свои собственные действия.

Он отвечает:

— Не считаю, что пережитое есть предел моих психических и физических возможностей. Не желаю никому, в том числе и себе, подобного испытания, но справедливости ради должен сказать, что известны вызывающие восхищение случаи, когда летчики выходили победителями из куда более сложных переделок… Во мне же надежда на благополучный исход всегда была развита намного сильнее, чем предчувствие трагической развязки. Может быть, поэтому мне в любых обстоятельствах удавалось сохранить спокойствие и уверенность.

Недавно я получил письмо от Любена Хубенова:

«О рискованном полете моего первого инструктора Димитрова я узнал случайно и с большим опозданием… О себе он не любил много говорить».

Читая письмо Хубенова, я думал о Димитрове.

Хорошо, когда, оглянувшись на тех, кого учил, видишь в них добродетели, которые они ценили в тебе!

ЖИЗНЬ НА ВОЛОСКЕ

Геройство вовсе не привилегия избранные.

А. Страшимиров

Он ничуть не похож на героя детективного романа. И в ту морозную ночь отнюдь не охотничья или спортивная страсть вела этого человека через глубокие снежные сугробы.

Жизнь его висела на волоске, но он не мог не исполнить свой служебный долг. Было ему двадцать девять лет, а в этом возрасте нелегко подставить грудь под предательскую пулю или окровавленный нож коварного противника.

Сразу оговорюсь, что, начиная этот рассказ, я был далек от намерения сочинять криминальное чтиво. Мой герой, рядовой работник органов государственной безопасности, не раз рисковавший жизнью, мог погибнуть от вражеской руки при малейшей ошибке или просмотре. Но интересовал он меня по другой причине. Вопросов, которые я ему задал, было много: что чувствовал в самый критический момент, возникал ли страх, и если да, то как преодолевал его, что в наибольшей степени помогло ему выполнить поставленную задачу и уцелеть…

Ответы Влайко Мыглова, одного из тех, кому есть о чем рассказать, были искренними и немногословными.

— По заданию руководства мне предстояло проникнуть в одну бандитскую группу, выдавая себя за руководителя нелегальной организации из Плевенского округа, который ищет связь с другими «повстанцами» для объединения усилий и координации действий. Подобная схема проведения операции выглядит довольно банально и описана во многих книгах. Но нам она казалась вполне подходящей, да и время торопило: необходимо было срочно обезвредить главаря группы — опасного и озлобленного бандита, тяжело ранившего нашего сотрудника и толкнувшего на преступный путь своих единомышленников. Дело происходило в начале зимы 1951 года. Несколько бандитов и их главарь, затаившись на надежных явках, отсиживались до прихода весны.

В феврале мы с женой ждали рождения нашего первого ребенка, но я вынужден был надолго покинуть семью…

Слушая Мыглова, я думал: «Сознавал ли он тогда, какая опасность угрожала ему?»