Жизнь, которую мы потеряли

– Он постоянно находился с девочкой рядом – в одном доме. Они не связаны кровными узами, поэтому он вполне может оправдать свое влечение к ней. Он использовал тайну, которую ему удалось узнать, чтобы обрести власть и контроль над жертвой. Основной прием успешного педофила – это обезоружить жертву, заставив ее держать рот на замке. Заставив ее поверить, что, если она хоть кому-нибудь пожалуется, это разрушит ее жизнь и она подвергнется всеобщему осуждению. Именно такой тактики он и придерживался. Начал с очков, используя проступок девочки для того, чтобы обрести над ней власть, заставить ее прикоснуться к нему. Затем он принуждает девочку пойти дальше, мало-помалу переходя все новые границы. Самое печальное во всей этой истории, что избавление Кристал, а именно полученная ею информация о возможности взять реванш и засудить отчима, стоило ей жизни. Ведь, само собой разумеется, он не мог допустить, чтобы девочка приобрела над ним подобную власть.

– Но как нам добраться до этого парня? – спросил я.

– А среди вещественных доказательств есть какие-нибудь биологические жидкости? Кровь, слюна, семенная жидкость?

– Судмедэксперт подтвердил, что Кристал была изнасилована. Они нашли у нее во влагалище следы спермы.

– Если у них сохранились образцы спермы, то тогда нам нужно найти возможность получить образцы ДНК. Единственная проблема – срок давности. Все произошло тридцать лет назад. Тогда образцы ДНК еще не использовались в качестве вещественных доказательств. Образцы спермы, возможно, не сохранились, а если и сохранились, то вполне могли стать непригодными для использования. Образцы жидкости часто портятся. А вот в высохшем пятне крови ДНК может сохраняться десятилетиями. – Профессор Санден нажал на кнопку громкой связи и набрал номер. – Давай-ка позвоним Максу и узнаем, что у него есть.

– Боуди! – послышался раскатистый голос Макса Руперта. – Как делишки?

– Макс, ты меня знаешь. Продолжаю воевать на стороне добра. Ну а как сам?

– Если мне придется вести еще одно дело об убийстве, я точно кого-нибудь пришью.

– Макс, я включил громкую связь. Со мной парнишка, которого зовут Джо Талберт.

– Привет, Джо, – произнес Руперт таким тоном, будто мы были с ним добрыми друзьями.

– Привет… детектив.

– Я здесь изучаю свидетельства, предоставленные Джо, – сказал профессор Санден. – По-моему, он явно нарыл нечто серьезное.

– Боуди, ты, как всегда, в своем репертуаре, – отозвался Руперт. – Я достал из подвала дело и уже успел его просмотреть.

– А там есть образцы жидкостей? – поинтересовался Санден.

– Тело девушки сожгли в сарае для инструментов, или в гараже, или где-то еще. Ноги сгорели практически полностью. Все жидкости в ее теле закипели. В лаборатории подтвердили наличие спермы, но только и всего, поскольку взятые пробы оказались очень низкого качества. Убийца был несекретором, поэтому в семени не нашли крови. Насколько мне известно, предметных стекол не сохранилось. Я позвонил в БУН, но и у них тоже ничего нет.

– БУН? – не понял я.

– Бюро по уголовному надзору штата Миннесота, – объяснил профессор Санден. – Полагаю, это наша местная версия криминалистической лаборатории. – Он снова повернулся к телефону. – Никаких пятен крови? Слюны?

– Вся ее одежда, до последней нитки, была уничтожена огнем, – сказал детектив Руперт.

– Ну а как насчет ногтя? – спросил я.

– Ногтя? – Профессор Санден буквально подпрыгнул на стуле. – Какого еще ногтя?

И я внезапно почувствовал себя участником их разговора.

– Речь идет о накладных ногтях девушки. Они нашли один на заднем крыльце Карла Айверсона. Дуг мог его туда положить, чтобы подставить Карла.

– Если жертва потеряла ноготь, отбиваясь от насильника, на ногте могут остаться клетки кожи, – сказал профессор Санден.

– Но в деле нет никакого ногтя, – заявил детектив Руперт.

– Он, должно быть, в хранилище вещдоков, – предположил профессор Санден.

– В хранилище вещдоков? – переспросил я.

– Камера хранения вещественных доказательств, представленных в ходе судебных процессов, – объяснил Санден. – Это дело об убийстве, так что они должны были сохранить ноготь. Мы пошлем специального человека взять мазок у Айверсона и сделаем судебный запрос на предмет анализа ногтя. Если на ногте имеются следы ДНК, это или подтвердит вину Айверсона, или даст нам козыри для пересмотра дела.

– Я пошлю по факсу опись вещдоков, чтобы ты мог начать действовать, – пообещал детектив Руперт.

– Макс, я ценю твою помощь, – произнес Санден.

– Не стоит благодарности, Боуди, – сказал детектив Руперт. – Я все подготовлю.

– Ну что, увидимся в пятницу за покером? – спросил Санден.

– Ага. Непременно увидимся.

Профессор Санден отключил громкую связь. Кажется, я понял, что будет дальше, но на всякий пожарный решил удостовериться:

– Итак, профессор Санден…

– Пожалуйста, зови меня просто Боуди.

– Ладно. Боуди, если на том ногте остались клетки кожи, они смогут взять образец ДНК?