Жизнь как жизнь

Человеком он оказался совестливым – проблем с дровами у поварих теперь не было. По вечерам, заполнив питьевой водой огромную ёмкость около кухни, он садился у порога и начинал расспрашивать о житье-бытье в Москве. Иногда, Варя подбрасывала ему работу – чистку картошки к завтрашнему обеду или мелкой серебристой рыбёшки к ужину.

О себе Кеша ничего не рассказывал, но сахалинское понятие «богодул» к нему подходило не очень. «Богодулы» – окончательно деградировавшие спившиеся личности, среди которых были и женщины – «богодулихи», целыми днями толклись у местного магазина, собирая дань на «чекушку». Как только нужная сумма набиралась, они покупали бутылку, тут же выпивали и валились на травку, невдалеке от «источника». Здесь же бродили собаки, вынюхивая съестное, обронённое спящими. Так вот, Кеша был скорее «БИЧом» – бывшим интеллигентным человеком. Каким ветром занесло его на Сахалин, не знал никто.

Однажды Кеша предложил Варе поехать с местными в сопки за грибами. Собралось человек шесть. Варю сразу предупредили, чтобы брала самую большую тару. Кроме обычного ведра – ничего больше не нашлось. На тракторном прицепе, то и дело подскакивая на кочках и проваливаясь в разбитую колею, проехали около часа. Саднило сбитые коленки, и болели руки, исколотые щепками, торчащими из борта прицепа, но Варя не пожалела, что согласилась.

Со склона сопки, где расположились грибники, был виден распадок с тонкой извивающейся ниточкой реки. С вершины противоположной сопки, блестящим лезвием падала водяная струя, как бы разрезая сопку пополам. Внизу в облаке брызг сияла радуга. Шума водопада слышно не было. Все происходило, как в немом кино. Варя заворожено смотрела на это великолепие, пока её не окликнул Кеша:

– Что, хорошо!

– Прекрасно! – восхищённо прошептала Варя.

Нужно было торопиться. На ужин отряду был обещан сюрприз – жареные грибы.

Грибы не искали, а собирали. Стоя ниже по склону, просто смотрели вверх. Повсюду, среди тонких стрелок невысокой травы, виднелись мясистые светло-коричневые шляпки белых грибов размером с десертную тарелку. Минут через пятнадцать ведро было наполнено. Большая часть времени ушла на лазание по откосу.

В августе начинается горячая пора у сахалинского Рыбнадзора – лосось готовится к нересту. Рыба из моря заходит в пресные речки и протоки метать икру. В этот период её можно брать голыми руками – вода кипит от серебристых рыбин, торопящихся воспроизвести потомство и уйти из жизни, выполнив свое предназначение. Вылов лосося в этот период считается браконьерством и карается законом.

Но быть на Сахалине и не попробовать свежей красной икры!.. Отряд перестал бы себя уважать. Для осуществления этого рискованного мероприятия из добровольцев выбрали двух наиболее ретивых комсомольцев. На юридическом языке их действия трактовались бы как «ловля лосося на реке Тымь в период нереста». Посадить, конечно, не посадили бы, но неприятности отряду были бы гарантированы.

Вышли с рассветом. Лариса завернула им в дорогу варёную картошку, хлеб и яйца. К реке шли проторённой браконьерской тропой. Близость воды почувствовали издалека. Пойма реки, заросшая сочной травой, ближе к берегу становилась каменистой. Кое-где пробивались пучки тонкой остролистой осоки. Шум вертолёта услышали сразу. Это был «дозор» рыбнадзора. Ребята упали в небольшую ложбинку и, как учили бывалые местные знатоки, скорчившись и подобрав ноги, натянули на голову зеленые стройотрядовские куртки. Это называлось – «упасть камнем». Говорят, часто помогало.

На этот раз ребятам повезло. Видимо, осмотр был профилактический, а не детальный. Вертолёт ушёл за сопку ниже по течению. Ребята двинулись дальше, чутко прислушиваясь к тишине. Тишина была условной – шум воды, перекатывающейся на камнях, и крики каких-то пернатых нарушали покой этих мест. Не доходя до воды нескольких метров, ребята остановились в восхищении – все водное пространство, сколько хватало глаз, сияло и переливалось серебром от суетящейся рыбы. Простояв с минуту в оцепенении, быстро принялись за дело.

Взяли несколько рыбин, выбирая самых нажористых и, запихнув в холщовые мешки, заторопились в обратный путь. Далеко отойти не успели, как услышали опять стрекотание винта. Ситуация становилась опасной. Самое малое – могли просто отлупить. Говорят, со строптивыми поступали хуже. Ребята припустили к полосе деревьев у подножия сопки. Бежать с грузом было тяжело.

С вертолёта их заметили, и «вертушка» направилась прямо на них. До кромки леса оставалось совсем немного и, тогда, они разделились и побежали в разные стороны. Настигнуть могли любого, но, видимо посчитав, что урон хозяйству нанесён небольшой, решили не связываться. Вертолёт резко развернулся и скрылся за сопкой.

К вечеру перепуганные комсомольцы дотащили улов до кухни и с облегчением вывалили его в корыто для дальнейшей обработки. И потом ещё целую неделю, взахлёб рассказывали о своих приключениях, как бежали и, как скрывались от погони.