Жизнь как жизнь

Варя была счастлива. «Если бы у каждой женщины первый опыт с мужчиной был бы именно таким, то, наверное, дети рождались бы только от любви», – думала она. Тогда Варя ещё не знала, что в СССР секса нет и, что ей крупно повезло. Но вот любила ли она Гаури? Порой ей казалось, что она словно неосторожная муха, попала в липкую патоку. Сначала увязли лапки, потом хоботок, а теперь её целиком затягивало в эту сладкую негу. И Варя решила ни от чего не отказываться.

Утром, пока Варя плескалась в ванной, горничные забрали скомканные окровавленные простыни и перестелили постель. Гаури окончательно утвердился в мысли, что именно эта девушка будет его женой. Прошедшая ночь только придала ему уверенности в принятом решении. Трудности, которые нужно будет преодолеть ещё до регистрации брака, казались теперь мелочью. Гаури не сомневался – разрешение на брак с иностранкой он получит, чего бы это ему ни стоило. Первый этап – представление в посольстве – прошёл успешно. Только с Варей разговора об этом пока не было. Брак за границей – история долгая. Для начала нужно познакомиться с её родителями, а заодно запросить согласие у своей семьи.

В понедельник Варя была тихая и задумчивая. Она снова и снова с наслаждением переживала прошедшую ночь. Не хотелось даже курить. Хеля подозрительно посматривала на молча работающую Варю.

– Ну! Что тут у нас происходит? – не выдержала она.

– Я была с Гаури.

– Это который из женихов? Они у тебя все нерусские, – как всегда съязвила Хеля.

– Он из Индии.

Глаза Хели, выражаясь её собственным языком, стали, как у бешеной селедки. Какие глаза бывают у бешеной селедки – не знал никто. Наверное, как у Хели в этот момент.

– Ну, ты да-ё-ёшь!

–Даже не знаю, что тебе и сказать, – Варя стояла перед раковиной домывая оставленные ещё с пятницы, колбы с прикипевшим черным осадком. Запах растворителя и «хромпика» распространялся по лаборатории.

– А что тут говорить, выходи замуж и отваливай.

– Может быть ты и права, только предложение я ещё не получила.

– От русских девчонок они не отказываются. В нас есть такая изюминка, которой у ихних тёток нет. Так что давай, вперёд! – отрезала Хеля.

Варя промолчала. Гаури, не подозревая сам, разбудил в ней женщину, долго дремавшую где-то внутри. И мир заиграл красками, как хорошо выполненная акварель. Все было хорошо, только видение, от которого она усердно старалась отмахнуться – глаза Марата, опушенные длинными девчачьими ресницами – не отпускало.

Глава 14

Наступило лето. Сессия успешно сдана, и Варя стала студенткой пятого курса. Гаури сделал официальное предложение и ждал письменного подтверждения согласия родителей. Церемония обручения прошла в посольском доме на собрании землячества.

После обручения, разослав все запросы, они уехали отдыхать на Селигер. Поселились в маленьком охотничьем домике прямо на берегу озера. Июль выдался жарким. Каждое утро, просыпаясь от крика чаек, бежали на берег и с разбегу прыгали в воду. Потом шли в лес за земляникой. К обеду у рыбаков покупали только что выловленных полосато-зелёных окуньков и варили густую ароматную уху. По вечерам, сидя у костерка, пили чай со свежей земляникой и вели разговоры с местным лесничим и его маленькой дочкой. Эти десять дней сильно изменили Варю. Она вдруг резко повзрослела, поняв всю серьёзность принятого решения. Изменилось и её отношение к Гаури. На смену дружеской нежности пришла взрослая любовь, а с ней ощущение нужности и важности их союза. Гаури был полон впечатлений, но пора было возвращаться в Москву.

С ребёнком решили подождать до заключения официального брака. Гаури объяснил Варе, что будет лучше, если ребенок родится за границей, тогда он сможет иметь двойное гражданство и свободу передвижения по миру. Изредка оставаясь ночевать у Гаури в общежитии, переезжать окончательно в маленькую аспирантскую комнатку Варя не торопилась. Вечером Гаури, как и в первую встречу, провожал её до троллейбуса и возвращался обратно. У него была лихорадочная пора предварительной защиты диссертации. Варя, в свою очередь, занималась беготнёй по инстанциям. Она с ужасом вспоминала каждый день, проведённый в очередном учреждении.

Родители Вари приняли Гаури настороженно. Всё-таки иностранец, хоть и из дружественной Индии. Варин отец, как бывший военный, был начеку. Но Гаури оказался обычным парнем, немного похожим на цыгана. Почти чисто говорил по-русски и хорошо относился к их дочери. Родители поставили только одно условие: «До регистрации, что б жила дома!» Варю это вполне устраивало, да и Гаури тоже, так как быт студенческой «общаги» не очень располагал к счастливому супружеству.

Варя не виделась с Тиной со дня майских событий так резко изменивших её жизнь. Из редких телефонных разговоров она знала, что у них всё в порядке – дети здоровы и сами не болеют. О Марате Варя не спрашивала, но всё время чувствовала какой-то затаённый к себе интерес. На вопрос: «Почему не приезжаешь?» – уклончиво ссылалась на занятость. О событиях, происшедших в её жизни, до поры решила не говорить.