Жизнь - это подарок: 102 истории о том, как находить счастье в мелочах

За работу, которая у тебя есть или нет. За детей, которые у тебя есть или нет. За деньги, которые у тебя есть, хоть их и мало. Вот как бывает, когда ты выпьешь и всех вокруг любишь? Только без выпивки. Особенно если тебя дома ждет теплая постель и если ты здоров. Все остальное можно устроить, действиями, а не пожеланиями. Где-то я читал, что здоровье – это незримый венец на нашей голове и виден он только тому, у кого его нет. Так что закрывай глаза и без конца говори «спасибо». Ты знаешь кому.

Каждый день читай и развивайся. Лучше пропустить обед, чем чтение. Это кислород для души, от него твои «жизни» сверкают.

Делай все это, и твоя компьютерная игра будет постоянно дарить тебе «жизни», как в детстве, когда в игровом автомате происходил сбой и в результате мы часами напролет играли за одну монету. Мы думали, что это «глюк».

Но секрет в том, что у тебя это не сбой и не «глюк».

За этим ты сюда и пришел. Чтобы увидеть надпись «Лучший результат», а не «Игра окончена».

«Тебе что, за это доплачивают?»

Таких чувствуешь за версту. Обычно они скрюченные, нахмуренные и мрачные. Смотрят с подозрением, ноют по малейшему поводу. Даже если все идет хорошо, у них всегда есть в запасе плохая история. Все им не так! У них над головой постоянно висит черное облако, готовое пролиться дождем или скандалом. Таких людей называют токсичными, но есть определение и похлеще.

Они дырявые – будто из них вытекает вся энергия. Плохо то, что они способны проткнуть дыру и в тебе. Если недолго посидеть с ними рядом, энергия иссякнет. Ты уйдешь с головной болью, в отчаянии, в плохом настроении, тебя выжали. Так заражаешься гриппом от больного человека.

Парадокс в том, что эти люди в остальном обычно умные, с высоким уровнем IQ и энциклопедическими познаниями. Они убеждены в своей правоте. Ничего не слышат. Всё знают. У них строгие правила и непоколебимые установки. Они дрожат при мысли о переменах. У них есть железные аргументы, чтобы их избежать, к каким бы катастрофическим последствиям это ни привело. Прежде всего для них самих. И, естественно, для остальных тоже. Сначала они спорят, потом сердятся, а в конце готовы разорвать тебя на куски.

У них зависимость от отрицательных эмоций, еще большая, чем бывает от сигарет. Они обращаются с собой самым ужасным образом. Выжимают из себя все соки, сами того не понимая. Убивают себя, сами того не замечая. Сами для себя они являются худшими врагами, но если им об этом сказать, не оберешься бед. «Что ты делаешь?» – спросил я однажды у одного своего знакомого. «Вскрытие покажет», – буркнул он в ответ.

Раньше я пытался помочь. Теперь я знаю – что бы я ни делал, это не поможет.

ТЕПЕРЬ Я УЖЕ ЗНАЮ, ЧТО В МОЕЙ ВЛАСТИ, А ЧТО НЕТ. ПЕРВОМУ Я ОТДАЮ ВСЕ СИЛЫ. ВТОРОЕ ОСТАВЛЯЮ В СТОРОНЕ.

Так и с ними. Как только я их вижу, сразу исчезаю по-английски. Если хочешь подлить масла в огонь, подлей в свой очаг, не в мой. Я знаю, насколько ценна моя энергия, и храню ее как зеницу ока.

Неважно, как его зовут. Мы проработали вместе примерно два года. В первый день он был раздраженным, сердитым и норовил оскорбить. Я не реагировал, хотя меня это задевало. У таких людей проблемы не с тобой, а с самими собой. Немного погодя он умерил свой пыл и начал общаться адекватно. Они необязательно плохие люди. У них просто оперативка заражена, а они отказываются это принимать и даже слышать не хотят об антивирусе.

На днях я позвонил ему, потому что был должен какую-то сумму. Хотел зайти и передать деньги. Он был рад меня слышать. Спросил, какие у меня новости, рассказал мне о своих. Потом разговор зашел о работе, и он таким узнаваемым тоном спросил меня: «Эй, тебе что, за это доплачивают?» Не прошло и минуты, как я положил трубку.

А к нему так никогда и не заглянул.

Конверт только под дверь просунул.

Приходи вовремя

У англичан это в крови. Я жил в Англии, но у меня в одно ухо влетало, а из другого вылетало. Я всегда опаздывал. Даже если у меня в запасе было три часа, я все равно опаздывал на пятнадцать минут, точно как по часам. Этакая последовательность в непоследовательности. То так я это поворачивал, то сяк… как бывает, когда печешь пирог и тебе не хватает кусочка теста, чтобы подобрать оставшийся сыр. Вот так мне не хватало времени. Всегда пятнадцати минут. Все, кто должен был со мной встретиться, в своих ежедневниках писали: «Плюс четверть часа». Мне об этом не говорили, но я уверен, что так и было.