Животное. У каждого есть выбор: стать добычей или хищником

– О, боже, – выдохнула Элис, высасывая одного моллюска, – это все, что мне нужно в жизни! Клэмы, пиво. Иногда потрахаться. Раза два в месяц, с каким-нибудь славным мужиком. А тебе? Мне до странности хочется знать о тебе все.

– Дальше будет мрачнее.

– Расскажи мне продолжение про Бескрайнее Небо. Мы к чему-то подбираемся. Я это чувствую. Пожалуйста, не называй меня сумасшедшей, я не подлиза и не повернутая на метафизике дура. Я просто это чувствую.

Над нашими головами пролетел птичий клин. Людей на пляже находилось немного, всего несколько гидрокостюмов маячило в отдалении. Вода была темной. Внезапно я затосковала по Биг-Скаю так, что стало казаться: эта чернота вот-вот меня поглотит.

Я сказала Элис, что для меня он был больше, чем просто мужчиной. Бескрайнее Небо являлся реактивным лайнером в мир, частью которого я так ужасно хотела быть. В детстве меня завораживали американские рестораны, в которые никогда не ходили мои родители. Заведения с тиковыми банкетками и теплым освещением. Особенно одно такое место – вегетарианское американское кафе, куда я затащила родителей. Официантка, у которой по спине спускалась толстая светлая коса, подала нам буханку теплого пумперникеля[18] на скобленой разделочной доске из древесины грецкого ореха вместе с ножом и размягченным сливочным маслом в стальной масленке. С потолка свисали побеги плюща. На родине, в Италии, это были бы тающие ломтики прошутто и дольки пармезана, завернутые в тканевую салфетку, рядом с теркой. Бескрайнее Небо являлся пропуском, позволяющим стать американкой.

– Все хотят быть итальянками, – заметила Элис, – одна ты пытаешься отделаться от своей особенной красоты.

– В какое место в Италии вы с матерью вернулись?

– В Порто-Эрколе. Слышала о нем? Это в Маремме. У нас был чудесный маленький коттеджик у воды. Не знаю, зачем мы оттуда уехали.

– Ты никогда не спрашивала мать?

– Прошу тебя, – взмолилась моя спутница, – про меня неинтересно. Продолжай свою историю. Она похожа на извращенную сказочку.

Я улыбнулась и рассказала Элис, что Бескрайнее Небо вырос среди гор и рек, ловил рыбу на блесну в Висконсине и Монтане, ездил верхом и пас скот. Биг-Скай был мужчиной, которого можно было одеть в костюм из сирсакера[19] на Пасху, но помимо этого он умел рубить дрова и разбирался в переработке мяса.

Я рассказала, что Бескрайнее Небо написал мне на следующее же утро после нашего сентиментального постельного приключения. Я оставил свое снаряжение, можно попозже его забрать?

Шрифт показался мне другим, чем тот, которым было набрано его вчерашнее «сладких снов». Меня пробрал холодок. Я вспомнила обо всех тех парнях, которым дрочила рукой, потому что не хотела рисковать подхватить какую-нибудь болячку, насаживаясь ртом на заросший папилломами, заразный пенис. С Бескрайним Небом я наконец поняла, почему другие женщины рискуют собой. Я хотела ходить с ним внутри себя.

– Бли-ин, – протянула Элис. – Никогда в жизни ничего такого не чувствовала. Непосредственно в процессе – да, но не после того, как мужик ушел. Что, это значит, что я никогда не любила?

– Думаю, это значит, что я никогда прежде не любила.

Она только улыбнулась.

– Я ответила Биг-Скаю: Конечно. Он написал, что заедет после работы. И я провела целый день, готовясь к встрече. Весь день. Каждую мелочь предусмотрела, даже цветок воткнула в стакан для воды в ванной. В половине шестого позвонил привратник – не делай ошибочных выводов, дом был дерьмо дерьмом, просто там работал консьержем один старикан, – назвал фамилию Бескрайнего Неба, и тут меня начало трясти. Хочешь знать, что было на мне надето?

– О, боже, – прошептала Элис.

– Темно-синий лонгслив от «Хенли», плотно обхватывавший талию. Заканчивался он чуть выше бедренной косточки. Белые кружевные трусики и… все. Дальше голые ноги, до самых туфелек «Мэри Джейн» от «Маноло Бланик» на высоком каблуке.

– Иисусе Христе…

– Никаких ярких цветов: темно-синяя кофточка, черные туфли и белые трусы.

– Я как раз собиралась сказать…

– Это было унизительно. Просто катастрофа.

– Но ему было все равно.

– Нет, на самом деле, я совершенно уверена, что не все равно. Это была одна из тех уловок, которые в мыслях кажутся классной идеей. Но хорошенько ее обдумав, скажешь: шлюха. Тупая шлюха.

– Ты с подругами советовалась?

– Не было у меня никаких подруг, – сказала я, но сама подумала о Вике. Я не говорила ему о Бескрайнем Небе, пока Бескрайнее Небо не начал от меня отдаляться.