Живодер

— Ну, скажем так: здесь интересы наши совпадают, — сказала она. — Как совпадали они с целями других, в историях других, как хорошо поведанных, так и еще не писанных. — Гостья пожала плечами. — Такова суть великой комедии. Фарс есть вихрь совпадений, и он все шире, и все глубже, и персонажи все в одних и тех же темных водах тонут.

Гексахир помолчал, а потом начал потихоньку смеяться.

— Теперь я понял, — пробормотал он. — Ясно понял. — Все еще смеясь, он ткнул когтистым пальцем в сторону арлекина. — Ты использовала меня. Ты послала его ко мне — он сам это признал еще в начале. Имени, конечно, не звучало, но слишком уж велико совпадение.

— Не за что, — ответила Ходящая-по-покрову.

Гексахир обернулся:

— Но зачем?

— Как мы уже сказали, здесь интересы наши совпадают. Толкаешь ты, мы тянем. А там, глядишь, сюжет этой истории и сдвинется с мертвой точки.

— А что, если я не захочу быть… механизмом в вашей маленькой истории?

— Тогда тебя из нее вычеркнут и введут нового персонажа. Сюжет — это тиран, и требует свое, когда история идет вперед. — Силандри завертела посох и перекинула из руки в руку, и была в этом движении неприкрытая угроза, некая безжалостная мощь. Олеандр решил, что Гексахир тоже это заметил, поскольку гемункул слегка сдал назад.

— А если я сделаю, как ты говоришь?

— Твоя часть истории закончится хорошо, — отозвалась гостья, и ее голос словно стал другим — ниже и грубее. Голос не клоуна, а кого-то намного более древнего и злого. — Но встань нам на пути, и она не завершится вовсе.

Маска Гексахира дернулась, словно от испуга.

— Если вы можете мне помочь, то глупо будет отказаться. Хорошо. Я сделаю, как ты просишь. — Он навис над Силандри. — Но знай, если обманешь, я превращу твой фарс в трагедию.

— Согласна. — Гостья развернулась уходить, но остановилась. — Еще одно. — Она подняла на него глаза. — Этот демон опасен.

Гексахир фыркнул:

— Я в курсе.

Силандри рассмеялась.

— Не по тем причинам, что ты думаешь! — Она отступила назад. — По ним и по другим еще. Она хитра весьма. И осторожна. Но эта история наша.

Гостья посмотрела на Олеандра. Рассмотрев свое отражение в зеркальной маске, тот ощутил, как тело пробрало холодом.

— И только мы вправе диктовать ее финал.

Глава 14. Протокол «Омега»

Дети передвигались быстро и легко. В этом поколении кровь альдари проявилась сильнее. Противник поспевал за ними, но лишь едва-едва. Однако он сражался не для того, чтобы убить, и даже не для того, чтобы ранить, а просто отмечал удачные «удары». Касание его пальцев означало, что ты убит.

Фабий бросил взгляд вокруг. Учебный бой шел в просторном зале, частично открытом для всех ветров. Когда-то это был сад, и тут по-прежнему росли деревья и прочая зелень, но все они уже одичали. Создания Фабия оттачивали здесь навыки под бдительным надзором его слуг. Тренировочные клетки занимали всю дальнюю стену, а возвращенные в строй боевые сервиторы бродили по залу, ожидая очередного соперника. Взрослые ищейки бились в очерченных мелом кругах или охотились друг на друга наверху, среди густого полога переплетенных ветвей, который тянулся во все стороны, словно паутина.

Наблюдая за схваткой, Фабий вспоминал свои собственные испытания. Он тогда не очень понимал их назначение и то, почему его забрали из семьи. О живой десятине редко говорили открыто в знатных домах Европы, а он узнал о ней, только когда уже стал кандидатом. Он мало что помнил о тех днях, оставивших в душе такой тяжелый след. Он был старше большинства, но моложе некоторых. Апотекарии легиона распотрошили его на куски, а вместо него сшили какое-то лоскутное существо. Плод науки и алхимии, как в старых семейных сказках. И точно как в тех сказках он напал на создателя вместе с остальными своими братьями. Был в этих сказках какой-то урок, а может, даже и несколько.

Девочка перекатилась и бросилась в сторону. Рука космодесантника метнулась вниз, так и не задев ее.

— Очень хорошо, — пророкотал воин. Перон служил джариуком — магистром-вспарывателем — в Альфа-Легионе. Единовременно он отвечал за множество текущих операций легиона, как военных, так и не совсем.

А еще он однажды убил Фабия. Это было очень давно и в другом секторе, но вспоминалось как вчера. Перон единственный выжил из всей истребительной команды, но тогда это послужило слабым утешением. То, что лернейские марионетки прислали его в качестве доверенного лица, говорило о серьезности, с которой они отнеслись к переговорам.

Перону потребовался почти час, чтобы «убить» десять детей из пятнадцати отобранных для испытания. Фабий следил за временем по хронометру в наруче. Оставшиеся пятеро не выказывали никаких признаков усталости. Они прыгали и отскакивали, прокатывались под почти нежными ударами десантника и чиркали учебными ножами по его обнаженному телу. Их противник на время боя освободился от доспехов и оставил лишь простую набедренную повязку. Удары детей оставляли после себя цветные полоски, отмечая успешные удары. Чем темнее была полоса, тем тяжелее считался удар.