Жестокое и странное

- Вы просто молодец, что куда-то ходите, встречаетесь с новыми людьми.

- Вообще, если хотите знать, тоскливо. Более тридцати лет я ни с кем не встречался. Я как Рип Ван Винкль: проснулся в другом веке. И женщины уже не такие, как раньше.

- Как же так? - Я старалась сдержать улыбку.

Марино явно говорил об этом с полной серьезностью.

- С ними все уже не так просто.

- Просто?

- Да, как, например, с Дорис. У нас не было никаких сложностей. Вдруг через тридцать лет она неожиданно уходит, и мне приходится все начинать сначала. Я пошел в этот чертов клуб, потому что поддался на уговоры своих приятелей. Сижу себе, потом вдруг к столику подходит Танда. После второй бутылки пива она спрашивает у меня мой номер телефона. Как вам это нравится?

- Вы ей его дали?

- Я говорю ей: "Послушай, если хочешь встретиться, дай мне свой номер. Я позвоню тебе сам". А она говорит, что я с луны свалился, и приглашает меня в кегельбан. Так все и началось. А закончилось тем, что она рассказала мне, как пару недель назад в кого-то врезалась на машине и теперь у нее неприятности с полицией. Она хотела, чтобы я все уладил.

- Простите. - Я взяла из-под елки подарок и протянула ему. - Надеюсь, вам это понравится и пригодится.

Он развернул сверток с красными подтяжками и подходящим галстуком.

- Шикарный подарок, док. Благодарю вас.

Он вновь поднялся и, проворчав что-то о "проклятых таблетках", направился в ванную. Через несколько минут он вернулся и сел возле камина.

- Когда вы в последний раз проходили медосмотр? - спросила я.

- Пару недель назад.

- И что?

- А как вы думаете? - сказал он.

- У вас повышенное давление, вот как я думаю.

- Чушь.

- Что конкретно говорил вам врач? - спросила я.

- Сто пятьдесят на сто десять, и чертова простата увеличена. Поэтому и приходится принимать эти таблетки. Прыгаешь туда-сюда, и все без толку. Он сказал, что, если лучше не станет, придется действовать.

Под "действием" подразумевалась трансуретальная резекция простаты. Ничего страшного, но и ничего приятного. Меня волновало давление Марино. У него была довольно реальная перспектива получить инфаркт или инсульт.

- Да еще лодыжки опухают, - продолжал он. - И ноги болят, и голова болит. Мне нужно бросить курить, перестать пить кофе, сбросить килограммов пятнадцать и как можно меньше волноваться.

- Да, вам необходимо выполнить все эти рекомендации, - твердо сказала я. - А мне кажется, вы не прислушались ни к одному из этих советов.

- Речь идет всего-навсего об изменении всей жизни. И кто бы мне об этом говорил?!

- Я не страдаю повышенным давлением, и я бросила курить ровно два месяца и пять дней назад. Не говоря уже о том, что, если бы я сбросила полтора десятка килограммов, от меня бы ничего не осталось.

Он смотрел на пламя.

- Послушайте, - предложила я, - почему бы нам не взяться за это сообща? Станем поменьше пить кофе и займемся физкультурой.

- Представляю, как вы будете заниматься аэробикой, - кисло усмехнулся он.

- Я буду играть в теннис. А вы можете заняться аэробикой.

- Может быть, мне еще эти шорты в обтяжку надеть?

- Ну, с вами не договоришься, Марино.

Он поспешил перевести разговор на другую тему.

- У вас есть копия того факса, о котором вы мне говорили?

Я удалилась к себе в кабинет и вернулась со своим чемоданчиком. Открыв его, я протянула ему сообщение, которое обнаружил Вэндер при помощи усилителя изображения.

- Это было на том чистом листе бумаги, который мы нашли на кровати Дженнифер Дейтон, да? - спросил он.

- Совершенно верно.

- Я до сих пор не могу понять, зачем у нее на кровати лежал чистый лист бумаги с той стекляшкой. Откуда они там взялись?

- Не знаю, - ответила я. - А что с сообщениями на ее автоответчике? Есть что-нибудь?

- Разбираемся. Со многими нужно побеседовать. - Достав из кармана рубашки пачку "Мальборо", он нарочито громко вздохнул. - Черт возьми. - Он бросил пачку на столик. - Теперь каждая сигарета будет сопровождаться упреком с вашей стороны, да?

- Нет, я просто посмотрела на пачку. Я же не сказала ни слова.

- Вы помните то интервью, которое вы давали пару месяцев назад? Его показывали по Пи-би-эс.

- Смутно.

- Дженнифер Дейтон записала его. Кассета с этой пленкой была вставлена в видеомагнитофон; когда мы нажали воспроизведение, мы увидели вас.

- Что? - изумленно воскликнула я.

- Конечно, эта передача была посвящена не только вам одной. Там показывали еще что-то об археологических раскопках и о съемках голливудского фильма.

- Зачем ей понадобилось записывать меня?

- Еще одна деталь, которая никуда пока не вписывается. Помимо тех анонимных звонков с ее телефона, когда она вешала трубку. Похоже, у Дейтон были с вами связаны какие-то мысли, до того как ее укокошили.

- Что вам еще удалось о ней узнать?

- Мне надо покурить. Хотите, чтобы я вышел на улицу?

- Да нет, конечно.