Жестокий бог

– Я не подчиняюсь твоим приказам. И я тоже говорю серьезно.

– Пошел ты, Гарри.

– Почти получилось, парень. Почти получилось. Кстати, еще не слишком поздно. Обожаю огонь в твоих глазах.

– Когда я поимею тебя, – угрожающе прорычал Вон, его низкий и властный голос проникал прямо до костей, – пострадает не твоя задница. А твой позвоночник.

Внезапно со стороны лестницы раздался грохот. Гарри застонал от боли, а потом его тело рухнуло на каменный пол.

Я закрыла глаза и прерывисто вздохнула, когда кусочки головоломки наконец встали на свои места, окончательно скрепившись друг с другом.

Украденная стажировка. Угрозы. Ненависть. Насмешки. Секрет, который, по мнению Вона, мы оба храним.

Оказывается, у нас были абсолютно разные представления о том, что произошло тогда в той темной комнате.

Я повернулась и побежала, дважды спотыкаясь, прежде чем, в конце концов, добралась до своей комнаты.

Нет, дядя Гарри, с горечью думала я. Если бы Вон убил тебя, я бы не стала его винить.

* * *

Вон пришел ко мне спустя три ночи.

В четвертую ночь он забрался ко мне в кровать, пока я притворялась спящей, и поцеловал в губы. Это напоминало прощание. Может, для него так оно и было. Но не для меня. Я открыла глаза в середине поцелуя и взглянула на него в ответ. Он отстранился, его выразительные глаза расширились от удивления.

– Ого. С тобой нельзя быть ни в чем уверенным. Сумасшедшая.

Я усмехнулась, потягиваясь, чтобы ослабить напряжение в плечах. История Вона и Гарри многое объясняла в его поведении. Мое сердце разрывалось от одной мысли об этом, поэтому я дала ему время, в котором он нуждался, и позволила ему прийти ко мне, когда он будет готов. Последние несколько дней я провела в попытках сдержать слезы.

– Поцелуй меня, придурок, – потребовала я, постукивая пальцами по губам.

Вон наклонился и послушно чмокнул меня.

– Ты ухмыляешься. Почему ты ухмыляешься? – Он нахмурился.

В самом деле, почему? Мой отец был полным извращенцем, дядя – растлителем малолетних, а я по глупости влюбилась в парня, которого поклялась ненавидеть.

В парня, которого я никогда по-настоящему не ненавидела.

В парня, которого я хотела ненавидеть для того, чтобы мне никогда не пришлось столкнуться с чувствами, которые я испытываю прямо сейчас: с безумным страхом, что он вырвет мое сердце из груди и растопчет его своими армейскими ботинками.

– Потому что я кое-что поняла за то время, пока тебя не было.

– Но… – начал Вон, но я не дала ему закончить, приложив палец к его губам.

Я не нуждалась в извинениях.

Он облокотился на мою подушку и пристально посмотрел на меня сверху вниз, надув свои идеальные губы.

– Я слушаю.

– Это ты каждое утро присылаешь мне шоколад, пирожные и кофе.

Он продолжал смотреть на меня, будто ждал от меня еще каких-то слов. Я сглотнула. Что, если я все неправильно поняла? Но, конечно, это был он. Даже Гарри признался, что видел квитанции об оплате.

Я обхватила его голову, снова привлекая Вона к себе и страстно шепча ему в губы:

– Чем я заслужила эти утренние подарки, Вон Спенсер?

Его дыхание стало неровным и прерывистым, когда он схватил меня за подбородок, наклоняя мое лицо к себе.

– Я связан с адом, а ты послана мне небом. Ты первая девушка, на которую я посмотрел и подумал… Я хочу поцеловать ее. Хочу владеть ею. Я хотел, чтобы ты смотрела на меня так, как смотришь на свои книги фэнтези – с благоговейным трепетом, предвкушением и теплом. Тогда у фонтана я подарил тебе пирожное в надежде, что ты будешь вспоминать обо мне каждый раз, когда будешь есть такой десерт. До сих пор помню твой взгляд, когда ты увидела, как я убивал медуз. Я не хочу, чтобы ты так смотрела на меня еще когда-нибудь.

– Не буду. – Я покачала головой, слезы катились по моим щекам. – Я бы никогда больше так на тебя не взглянула.

Он облизнул губы.

– Но все-таки ты так делала. На протяжении целого года. Но каким-то образом мне удалось это вытерпеть. Похоже, так я пытался доказать самому себе, что ты не стоишь усилий, направленных на борьбу за наше будущее, что мы обречены с самого начала.

– Но мы не обречены, – настаивала я, не смея произнести слово на букву «Л», хотя оно все время норовило слететь у меня с языка.

Не хотелось его пугать, но я уже это чувствовала. Ощущала всем телом, как это чувство гудит внутри, угрожая вырваться наружу.

– Так и есть. – Он покачал головой и прижался своим лбом к моему. Наши носы соприкоснулись. – Черт возьми, так и есть, и скоро я стану недостаточно хорошим для тебя. Но сейчас? Сегодня вечером я смогу убедить себя, что я все еще достоин тебя.

– Расскажи мне обо всем. Я хочу знать. – Слезы не переставая текли по моим щекам.

Я поцеловала его в кончик носа. Уголки его губ. Щеку. Лоб. Глаза. Все в нем внезапно напомнило беззащитного мальчика, и то, что, я думала, никогда не смогу ему простить: как он вел себя по отношению ко мне, как позволил Арабелле отсосать у него, как украл у меня из под носа стажировку, – теперь казалось таким незначительным.