Жестокая одержимость

– А теперь ты собираешься бежать. – Он заключает меня в объятия, что противоречит его приказу. – Беги и не позволяй мне поймать тебя, потому что, где бы ты ни оказалась, я найду тебя, сорву твои легинсы и буду трахать, пока не кончу в твою вагину. Мне все равно, произойдет ли это на глазах у публики, твоей лучшей подруги или всей гребаной танцевальной команды. Мне плевать, даже если это дерьмо произойдет перед твоим драгоценным бывшим.

– Я не…

– Если захочешь, чтобы все прекратилось, – прерывает он меня, – ты произнесешь слово «стоп». Любые другие слова меня не волнуют. Если поймаю тебя, то трахну. – Он проводит пальцем между моих грудей. – От того, как сильно ты будешь сопротивляться, зависит, кончишь ты или нет, но пойми, Вайолет, я навсегда останусь монстром, который будет охотиться за тобой, куда бы ты ни пошла.

Отлично.

– А если я не хочу? – Я поднимаю подбородок. – Что, если я просто останусь здесь?

Пальцем, которым Грейсон только что касался ложбинки между моих грудей, он цепляется за подол моей футболки и сжимает ее в кулак, притягивая меня ближе; его взгляд становится ледяным.

– Ты можешь рискнуть…

Внутренне я содрогаюсь, потому что мои мысли тут же переходят к видео, которое он сохранил. Чертов шантажист! Он не говорит об этом и даже не намекает, но я не идиотка, и у меня хорошее воображение. Кроме того, есть другие способы, которыми он может мне отомстить.

Мое сердце колотится с бешеной частотой, создавая ощущение, что мои нервы этого не выдержат.

Его приказ должен быть мне противен, но тот факт, что я не кричу «стоп», дабы покончить с этим прямо сейчас, означает, что я окончательно сошла с ума.

Бегство кажется мне лучшим выбором, и мы оба это знаем. Поэтому, когда Грейсон отступает назад и опускает руки, я бросаюсь бежать. Решение принимается мной в долю секунды. Сражаться или бежать, бежать или… что-нибудь похуже.

Об этом чертовом видео никто не узнает.

Оставив толстовку, я мчусь вверх по лестнице, распахивая двери. Мне требуется полсекунды, чтобы выбрать направление, даже несмотря на то, что девушка за столом кричит мне вслед о забытом студенческом билете. Угроза Грейсона трахнуть меня везде, где бы я в итоге ни оказалась, звучит в моих ушах. Поэтому я понимаю, что мне нельзя придерживаться дороги, ведь там мой преследователь, несомненно, сможет меня выследить.

Лес.

Оборачиваясь, я замечаю, как Грейсон входит в холл. Его движения спокойны, и ничто в них не выражает беспокойства. Он напоминает истинного хищника, в то время как я чувствую себя запуганной жертвой.

Он что-то говорит девушке за стойкой, и она протягивает ему мой студенческий билет. С его губ не сходит улыбка, но стекло мешает мне расслышать ложь, которой он ее пичкает.

Грейсон находит меня глазами, и я задыхаюсь оттого, насколько он горяч. Если бы взглядом могли воспламенять, я бы сгорела на месте. Однако в его глазах сквозит больше гнева, чем я предполагала, – это подстегивает меня к активным действиям.

Я перехожу на бег, направляясь прочь от кампуса. Я не хочу, чтобы он поймал меня на глазах у людей, поэтому надеюсь затеряться на одной из многочисленных тропинок, которые проходят через парк в квартале отсюда. Парк тянется вдоль моего района, так что если я буду бежать достаточно быстро, то смогу срезать путь и встретить Грейсона уже в своей квартире.

К моменту, когда достигаю тропы, мое дыхание уже становится прерывистым. Мне известно, что в заборе, окружающем парк, есть проход между столбами, и, пройдя через него, я ступаю на широкую тропу. Отсюда легко заметить, что преследующий меня хищник тоже ускорился. Звук его шагов затихает, когда он достигает тропы.

Теперь меня окутывает лес, и воздух здесь ощутимо холоднее. Парк озарен светом стеклянных фонарей, которые создают светлые островки, окаймленные темнотой. Меня охватывает страх, а вместе с ним в крови начинает бурлить адреналин. Я должна бояться, потому что знаю, на что способен Грейсон. Но несмотря на то, что ускоряюсь, понимаю: мне не выиграть эту гонку. Грейсон сейчас в лучшей форме, чем я. Высокий и сильный, он неумолимо приближается.

Стук, стук, стук.

Я не могу понять, что означает этот стук. Это эхо моего сердцебиения, раздающееся в ушах, или звук его шагов?

Все, что я знаю, – эта ситуация хуже, чем если бы я зашла к ним в раздевалку снова, потому что я не знаю, насколько он серьезен. Я не знаю, что он сделает, когда меня поймает.

Свернув с тропинки, я пробегаю между двумя кустами, длинные ветви которых цепляются за мою одежду и волосы, а упавшие сучья хрустят под подошвами моих кроссовок. Ускоряя шаг, я маневрирую среди деревьев, думая, что если не могу опередить его, то, возможно, смогу обхитрить.

Но это оказывается самообманом.

Он нападает на меня словно из ниоткуда, и мы падаем на землю. Мои ладони скользят по влажной почве и хвойным иглам, а зубы стучат от мощности удара при падении. Я впиваюсь ногтями в грязь, пытаясь подняться, но Грейсон хватает меня за затылок, заставляя опустить голову, отчего моя щека трется о землю.