Жертва судьбы

– Значит, она думает, что нас легче обмануть, чем таких, как ты. – Несомненно, королева посчитала это оскорблением.

– Я сомневаюсь в этом, – сказал я, пытаясь игнорировать нарастающее внутри чувство ужаса. – Ты даешь ей свободу, и это делает тебя союзником в ее сознании. Я – ее враг. Я помогал держать ее взаперти. – Как бы меня ни раздражали эти слова, я знал, что это правда.

– Ну, надеюсь, вы с ней попрощались.

Я дернул головой в сторону королевы.

– Почему?

– Потому что это судно без вопросов доставит их обратно на материк, если они попадут на борт, – сказала она. – Я не хочу, чтобы здесь был кто-то, кто не верен, кто не заслуживает доверия.

Пока Сиенна взбиралась по лестнице, к горлу подкатывала тошнота. Бетани проделала часть пути наверх вместе с ней.

– Освободи меня. – Это не было просьбой, но Диана просто уставилась на меня, выгнув бровь.

– Освободи меня, – на этот раз громче повторил я, напрягшись. – Ты знаешь, что будет, если она попытается вернуться на материк.

– Ты не сможешь остановить ее. Там настоящий солнечный свет, Генерал…

Мне надоело говорить. Я закрыл глаза и собрал все свои силы, лицо Сиенны стояло перед глазами.

Из горла вырвался рев, и я дернул со всей силы. Сами стены задрожали, по каменной кладке поползла трещина, но цепи не поддавались.

– Генерал, остановись. Если выйдешь туда, ты будешь не лучше мертвого.

Я снова рванулся, борясь за свободу.

– Прекрати сейчас же, – крикнула Диана, встав передо мной и дернув за подбородок. – Ты прошел тест. Посмотри. Она уже плывет обратно. Мне просто нужно было убедиться, что ты не лжешь мне и правда такой верный, как о тебе говорят.

Я повернул голову к окну и увидел, что Сиенна и Би уже снова приближаются к берегу. Но позади них появилась темная фигура, такая большая, что это могла быть тень нефтяного танкера.

Диана замерла, и тишина, внезапно повисшая между нами, была абсолютной. Я сомневался, что кто-то из нас дышал, поскольку политическая пьеска, которую мы разыгрывали друг перед другом, превратилась в настоящую драму, где на кону были жизнь и смерть.

Существо, плывущее под толщей воды, было едва заметно даже с нашей высоты. Тело и щупальца имели цвет, идеально маскирующий его, и оно достигло Сиенны.

– Боги милостивые, – прошептала Диана, но я едва услышал ее, когда существо обхватило Сиенну и подняло из воды. Я бился в цепях, тянул изо всех сил, но уже знал, что этого недостаточно. Сиенна сама позаботилась о том, чтобы я был крепко связан, не зная, что это будет стоить ей жизни.

– Диана, освободи меня! – прокричал, дергая цепями и подходя ближе к окну. Сиенна все еще была высоко в воздухе, и теперь Лохлин тоже.

– Ты не сможешь спасти ее, Генерал! – крикнула она в ответ, ее глаза расширились от ужаса. – Никто не сможет остановить кракена!

Мы на долю секунды закрыли глаза, а затем она направилась в мою сторону, расстегнула кандалы на моих запястьях, и я освободился. Я схватил ее меч, лежавший на столе, и побежал прямо к окну, выпрыгивая из него и свободно пролетая три этажа, чтобы приземлиться в приседе.

Времени нет. Солнце жарит, словно гребаная печь. У меня есть в лучшем случае несколько минут.

Вокруг раздавались крики, но я сосредоточился только на одном.

Как добраться до Сиенны.

Глаза слезились, солнце обжигало каждую открытую часть кожи, но я не останавливался. Не мог. Я кинулся в воду, Сиенна была там, щупальце все еще было рядом с ней. Я поднял меч, с трудом разглядев девушку.

Я умолял Сиенну уйти, но ее голос был мечтательным, отрешенным. Как будто она была не с нами.

– Он одинок, напуган и молод. – Ее тело, казалось, смотрело в сторону кракена, хотя взгляд был обращен на меня. Но не думаю, что она видела меня.

– Откуда ты знаешь? – потребовал я, протягивая к ней руку. Времени было в обрез, я чувствовал, как солнце испепеляет меня. – Двигайся, черт тебя дери!

– Он мне это сказал.

Делать было нечего. Я бросил меч, перепрыгнул через щупальце и схватил Сиенну, чтобы вытащить на берег.

В долю секунды чьи-то руки оказались на мне и потянули за собой, в то время как я вытягивал Сиенну. Я зашипел, когда моя кожа отслоилась под этими руками.

– Дом! – голос Лохлина был совсем рядом. – Черт подери, парень! Ты спятил?

Я едва ли мог мыслить здраво. Все, что я мог, – это держаться за Сиенну и, спотыкаясь, пытаться двигаться обратно к крепости.

– Сюда, тупой ты придурок! – рыкнул Лохлин, и мгновение спустя мы оказались под деревом, тень коснулась моей кожи, словно ледяная вода. Я не смог сдержать стон облегчения.

– Доминик! – прокричала Сиенна.

Я сумел открыть глаза, чувствуя, что скольжу… дрейфую. Агония, которую я ощущал раньше, теперь была лишь на периферии чувств, что плохо. Когда тебя ранят, боль означает, что ты жив. Отсутствие боли… не предвещает ничего хорошего.

Я поднял руку.

– Сиенна. Я… не уходи. – Боги, неужели это я? Умоляю женщину остаться со мной?

– Я здесь и никуда не уйду, – тихо шептала она, наклонившись надо мной. – Доминик, как мы можем помочь тебе?

Мои губы дернулись, но движение вызвало в теле дрожь, кожа вокруг рта трескалась, когда я двигался. Плохо. Все это плохо.