Женитьба Кевонгов

Весла поскрипывают в уключинах, словно жалуясь на усталость. Но ребята держатся бодро. Правда, у Колки ладони горят: попалось неудачное весло — ручка неотесанная.

К закату лодки вошли в устье тихой речушки и пристали к невысокому травянистому берегу. Ребята наперегонки спрыгнули на берег — хотелось тут же в лес. Им не терпелось поставить ловушки, попытать охотничье счастье. Но Илья Вениаминович распорядился:

— Значит, так, ребята. Одна группа с Николаем Лезграновичем идет ставить ловушки на белок, бурундуков, кедровок, соек и синиц. Другая останется со мной. За нами: палатки, дрова, рыба на уху.

Солнце висело над сопками и окрасило небо в красное и лиловое — можно ожидать ветер. Но облака были высокие — к хорошей погоде. Потом и облака, и сопки, и небо с лиловыми и голубыми облаками скрылись из виду — ребята словно провалились в чащобу.

— Где будем ставить ловушки? — спросил Николай Лезгранович.

— На ветвях, — сказал Иванов из пятого «Б».

— Тоже мне охотник: кто ставит ловушки на ветвях — как их закрепишь? — хихикнул Урьюн.

— На пнях, — сказал Гоша Степанов.

— И на поваленных деревьях, — уверенно добавил Урьюн.

Ребята разбрелись по лесу. Колка шел вдоль опушки, заросшей высокой травой. Медвежьи дудки с широкими зонтами на макушках были раза в полтора выше Колки. Колка раздвигал их мясистые стебли руками — растения тяжело качали головами-зонтами, словно недовольные.

Колка нашел поваленное бурей дерево, настроил ловушку на его середине, положил приманку — мясо нерпы. «Кто не позарится на такое лакомство? — думал Колка. — Другие кладут сыр и колбасу, а тут — настоящее мясо».

Колка и Урьюн расставили ловушки раньше других, нашли старую черемуху. Черные блестящие, словно беличьи глаза, ягоды свисали со всех веток. Ягод было так много, что дерево, казалось, покрыто черной шалью. Друзья ели черемуху, пока не набили оскомину и во рту не стало горько. Потом сорвали по нескольку веток.

— Колка, — почти шепотом сказал Урьюн, — у меня есть рогатка. Давай постреляем птичек.

Колка раньше стрелял из рогатки. Но уже много месяцев не держал ее в руках — с тех пор, как получил от деда настоящее ружье: не станешь же вместе с ружьем носить рогатку!

— Эх ты! — сказал Колка. — А еще «живой уголок» собираешься делать.

Урьюн обиженно спрятал рогатку в карман. Он не смог ответить Колке и потому немного разозлился.

— Ребята! Ко мне! — это зовет Николай Лезгранович.

Охотники вышли из леса. У всех в руках букеты с ягодой.

Солнце уже село за горы. По голубовато-красному небосклону веером разошлись его лучи и угасали прямо над головой, тонули в темно-синей бездне. Птицы перестали петь. Из-под ног выскочила ондатра. Она похожа на большую крысу. Суматошно и неуклюже проскакала между кустами, прыгнула в реку. Ондатра исчезла под водой и только на середине реки высунула мордочку, чтобы глотнуть воздуха и снова исчезнуть.

У костра стояли двое дежурных — повара, остальные сидели на берегу ловили рыбу. Услышав голоса охотников, они смотали лески.

Рыбаки несли связки чебаков и красноперок. А Пахтун тащил что-то тяжелое и большое.

— Я поймал чебака, — радостно рассказывал Пахтун. — А тут под ивняком тяжело плеснуло. Я быстро отвязал маленький крючок, привязал к леске тройник, насадил чебака и забросил. Гляжу: какая-то большая рыба схватила мою приманку. Я боялся, что сорвет чебака и уйдет. Но она проглотила приманку. Хорошо еще, что жилка у меня толстая.

Николай Лезгранович подержал тайменя на весу:

— Килограммов пятнадцать потянет.

— Мы привезем его в интернат. Пусть посмотрят добычу Пахтуна, — сказал Илья Вениаминович.

На ужин была уха из чебаков и душистый чай с листьями и ветками малины. Когда ребята пили чай, совсем рядом раздалось жуткое:

— Гу-ува! Гу-ува!

Ребята оглянулись по сторонам, но ничего, кроме своих длинных теней, не увидели. Ребята сбились плотнее.

— Гу-ува! Ке-ее-е! — захохотало в лесу.

Ребятам невольно вспомнились рассказы суеверных стариков о вох-дёнграх — таинственных головах, которые якобы преследуют тех, кто ночует в лесу.

— Скажите, ребята, кто это? — спокойно спросил Илья Вениаминович.

Ребята молчали, вопросительно поглядывая друг на Друга.

— Филин, — за всех ответил Гоша Степанов.

— Да, филин, — подтвердил учитель.

— Филин живет в тайге и летом, и зимой. Он никуда не улетает, — просто так сказал Степанов.

Николай Лезгранович взял палку и пошел на голос. Подошел к сухой лиственнице, сильно ударил по стволу.

До слуха ребят донесся мягкий шелест — будто легкий ветер прошел по ветвям. Филин улетел.

Колку давно мучил вопрос — где родина Семиперой птицы. И он воспользовался случаем:

— Илья Вениаминович, скажите, пожалуйста, где живут семиперые птицы?

У Пахтуна вырвалось:

— Конечно, на юге.