Женитьба Кевонгов

Колка торопливо допил чай, забросил за плечо ружье и вышел к береговой круче. И увидел: в лодке лежало еще два серебристо-красных тайменя, поменьше первого.

Колка хотел под прикрытием прибрежных кустов уйти к дальнему мыску, но его нагнал Урьюн:

— Давай вместе поохотимся.

— Ты только мешать будешь.

— Я? Да я лучше тебя умею подкрадываться, — заявил Урьюн. — Смотри, вот как надо.

Он пригнулся, неслышно обошел куст стланика и показался с другой стороны.

Уже начался отлив. Ребята шли по-над берегом и на мысках выглядывали из-за кустов, чтобы осмотреть берег. На песке суетились маленькие кулики. Охотники не трогали их и шли дальше.

Но вот Урьюн остановился, вгляделся во что-то и быстро присел. Колка глазами спросил: кто там?

— Гуси, — шепотом сказал Урьюн.

Колка осторожно выглянул из-за ольшаника: у самого берега плавали большие остроносые пестрые птицы.

— Сам ты гусь, — сказал Колка. — Крохали.

Охотники прошли еще немного берегом, опустились на четвереньки и поползли. Колка неслышно раздвинул высокую траву, тихонько выставил ружье, навел мушку на табунок из четырех уток.

Утки и не подозревали об опасности, плескались в воде, чистили перья. Колка выждал и, когда табунок сошелся поплотнее, положил палец на спусковой крючок. А Урьюну захотелось увидеть, как поведут себя утки, когда их накроет дробовой заряд. Он подполз к самому обрыву и, боясь упустить выстрел, резко поднял голову. Чуткие, осторожные крохали тут же ударили крыльями и часто-часто замахали ими, трудно набирая высоту.

Чувствуя вину, Урьюн прятал глаза. Колка же готов был обрушиться на Урьюна с кулаками.

— Надо было стрелять влет, — оправдывался Урьюн.

— «Влет, влет», — чуть не плача, передразнил Колка и сердито толкнул Урьюна в плечо: — Иди-ка, «Влет», к палатке.

Урьюн понуро возвращался к палатке. Дед Лузгин успел снять сеть — сильное течение забило ячеи морской травой.

Чтобы рыба не увяла, дед накрыл ее травой и ветвями кедрового стланика. А сам взял тык — берестяную посуду — и не спеша направился в обход острова по обнажившемуся песчаному берегу. С ним пошел и Урьюн. Дедушка разгребал ногой груды морской травы, выбирал широкие ленты морской капусты и большие округлые ракушки. Урьюн поймал несколько крабов, что затаились в траве.

К полудню тык отяжелел. И дедушка с Урьюном повернули назад.

Они решили пересечь остров — так путь короче.

2. ВСТРЕЧА НА БОЛОТЕ

Дед нес на сгибе руки тяжелый тык. А Урьюн отстал — он наткнулся на голубицу и рвал ее горстями. Урьюн любил голубицу и никогда не проходил мимо нее.

Дедушка вышел к травянистому болоту и увидел необыкновенную птицу. Большая, с белого лебедя, она стояла в воде на длинных ногах, длинным клювом ловила что-то и, закинув голову, жадно глотала. Хвост не то вороний, не то петушиный. Что за птица? И откуда она взялась?.. Дедушка стоял нерешительно, соображая, что предпринять. И все время, пока стоял, его мучил вопрос: что это за диковинная птица? Неужели Семиперая?

Дедушка заволновался. Встреча с невиданной птицей увела Лузгина в далекое детство. Он вспомнил легенду, рассказанную старейшим рода. В легенде говорилось о том, что есть на земле редкостная птица — Семиперая. Она прилетает со стороны полудня и приносит с собой счастье. Старик сощурился в улыбке, вспомнив легенду. Но невиданная птица, однако, разожгла любопытство старого человека.

Лузгин пожалел, что рядом нет Колки — у него ружье. Но птица, заметив человека, не улетела, как сделал бы лебедь. Наоборот, она пошла навстречу.

Колка возвращался с охоты. На его поясе висели два кроншнепа — больших жирных кулика. Он был доволен: на прощание угостит своей добычей сестру Галю.

Колка важно шел по берегу, но тут из-за поворота выскочил Урьюн:

— Мы поймали большую птицу. Ух и ноги у нее! Как жерди! А клюв — вот такой! — Урьюн показал во всю длину своей руки.

Но Колка оборвал друга:

— Язык у тебя такой, — и тоже показал на свою руку. — И как мокрая тряпка на ветру: шлепает во все стороны.

— Не веришь, да? Не веришь? — оскорбленный Урьюн подступил к Колке. — Если я вру… Если я вру… — Что-то подкатило к горлу, и голос сорвался.

Колка понял, что напрасно обидел Урьюна. И, чтобы как-то сгладить свою вину, спросил:

— На самом деле такая птица?

— Я сказал: не вру! — победно ответил Урьюн.

Друзья побежали к палатке.

Птица расхаживала около палатки, опустив потрепанное крыло. У нее все было длинно: и ноги, и шея, и клюв.

Она не чуждалась людей, шла на зов. Колка потрогал большой клюв. Он крепкий, как кость.

— Откуда такое диво?

— Как попало сюда?

— Что за птица?

— Семиперая, должно быть, — загадочно отвечал дед.

— Семиперая? — удивились ребята и попросили: — Расскажи, дедушка, что это за птица — Семиперая.

— Семиперая птица — птица Счастья, — отвечал дед, садясь на сложенную пополам телогрейку.

— Расскажи о птице Счастья. Пожалуйста, расскажи.

И дед Лузгин сказал: