Жена моего брата

Пишу смс: «Приятного аппетита, Золотинка. Дэм».

Злата

— Злата? Злата открой, пожалуйста.

Будит меня стук в дверь и голос мужа. Вчерашний вечер вспоминается словно яркий сон — кусками и волнами эмоций. Родион продолжает стучать. А у меня перед глазами стоит Демид.

— Злата!! — рассерженно дергает ручку.

Вздрагиваю. Что ему надо от меня?

— Убирайся!

— Открой, детка.

Падаю на спину, разглядывая лепнину на неровном своде потолка. Черта с два я открою эту дверь.

— Кис-кис-кис… — соскакиваю с кровати.

Головокружение и вспышка боли в пораненной вчера ступне тут же заставляет присесть обратно. Рядом с кроватью сервировочный столик с едой. Так… Бросаю взгляд на дверь.

— Детка, не гони! Открой немедленно! Что ты там себе придумала? Я все объясню!

Это не Родион принес. Снимаю крышку. Нос щекочет запах чеснока. Желудок урчит, в рот набирается слюна. Сглатываю. Не контролируя себя, засовываю в рот ржаную хрустящую гренку.

Боже мой… Как же это вкусно!

Хруст в ушах заглушает мольбы мужа под дверью.

— Кыс… Кыс… — снова зову я. — Барсик!

Не отзывается. Но у меня еще несколько гренок, и я не могу оторваться! Мне кажется, я не ела вечность! От чеснока горит рот. Не дожевав гренку, засовываю в рот ложку голубого желе.

— Ммм… Мм! — мычу я.

Мята остужает остроту. Кислая терпкая брусника на контрасте с холодной сладостью, вызывает новый приступ неконтролируемого аппетита. Я снова откусываю гренку.

Божественно! Это что за штучки? Цветочки какие-то. Настурция! С листьями салата и перепелиными яйцами. Съедаю ложку салата. Цветы на вкус как редис. Остренькие. Поэтому заедаю все желе и падаю в полном удовлетворении на спину.

Где-то там в другой вселенной продолжает меня уговаривать Родион. Я ни черта не слышу. У меня гастрономический экстаз!

Прислушиваюсь к себе — вроде бы не тошнит. Но вставать не спешу, а то мало ли. Наконец-то Родион уходит, оставляя меня в покое. Дотягиваюсь до мерцающего телефона. Перешёл на сообщения! Трубку я не беру. Висит сообщение с незнакомого номера. С подозрением открываю его.

«Приятного аппетита, Золотинка. Дэм»

Оу… Об авторе моего завтрака, честно сказать, я потеряла мысль сразу же, как почувствовала дразнящий запах. Беременность делает со мною всякое странное. Иногда отключает мозг.

Тук… Тук… Два коротких стука в дверь. Пауза. А потом я слышу, как её открывают ключом. Растерянно присаживаюсь, натягивая на себя одеяло. Демид!

— Доброе утро, — стоит в дверях. — Можно, я пройду?

До меня доходит, что он хозяйничал здесь, пока я спала.

— Вы уже и так сегодня «прошли». Не спрашивая разрешения.

— Надеюсь, это принесло больше позитивных эмоций, чем негативных?

Рассматривает истерзанный завтрак. Делает шаг в комнату, прикрывая за собой дверь. Слежу за ним как кролик за тигром из укрытия.

— Я принёс ключ, — оставляет на камине. — Это единственный ключ от этой комнаты.

Ещё шаг ближе.

— Это комната моего деда.

Снимает с полки один из старых альбомов, листает страницы.

— Оу. Нина Андриановна, наверное, не оценит моë самовольство.

— Она не против, чтобы ты пожила здесь. Но просила ничего не выкидывать и не переделывать.

— Хорошо… Конечно!

Достаёт из старинного комода ящичек с новой аптечкой. Присаживается на край кровати в ногах. Резво подтягиваю колени, кутаясь сильнее в пуховое одеяло. Что происходит?? Сердце тут же начинает оглушающе колотиться. Наблюдаю как надевает тонкие прозрачные перчатки.

— Что Вам надо? — становятся дыбом мои волосы.

Перчатки ассоциируются исключительно с гинекологом. Машинально со стуком сжимаю колени.

— Ты вчера поранилась. Покажи ступню, пожалуйста, — смотрит невозмутимо мне в глаза.

По какой-то логике моя нога подчиняется и выныривает из под края одеяла. Хотя я не собиралась!..

Перехватывает за щиколотку, поднимая выше. Мои глаза шокированно распахиваются. Обсыпает рану порошком из пузырька, заклеивает широким пластырем. Я как в параллельной реальности. Не чувствую ничего, кроме прикосновений его рук. Почему я ему это все позволяю? Ответа нет.

— Спасибо, — бормочу я, поспешно пряча ногу под одеялом от его горячих рук.

Горячих даже через перчатки. Стягивая их с характерным звуком, смотрит мне в глаза. Взгляд вспыхивает! И мне кажется ещё мгновение, и меня распнут и растерзают. Я помню его возбужденное тихое рычание. Горячая волна идет по моему телу. Пульс стучит в ушах. От неловкости прокашливаюсь. Опускает взгляд. И когда поднимает обратно, он уже спокоен.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Нормально… — сиплю я.

На удивление!

Встает с кровати. С облегчением выдыхаю. И только собираюсь духом попросить его выйти, как за шторой раздаются какие-то странные звуки. Он отодвигает штору, снимает с форточки Барсика. Держит его в руке, поднимает выше.

— Нагулялся? Заберу его покормить. Ты не против?

Все еще плохо соображая, что происходит, отрицательно кручу головой. Прижав к груди, чешет ему между стригущих ушей. И это отчего-то заставляет меня расслабиться. На уровне подсознания. Что-то из серии — мужчина подаривший тебе кота и наглаживающий его, не может быть угрозой.