Жена

My wife's outburst reminded me of our married life together.	Вспышка жены напомнила мне нашу супружескую жизнь.
In old days after every such outburst we felt irresistibly drawn to each other; we would meet and let off all the dynamite that had accumulated in our souls.	Прежде, обыкновенно, после всякой вспышки нас непреодолимо тянуло друг к другу, мы сходились и пускали в ход весь динамит, какой с течением времени скоплялся в наших душах.
And now after Ivan Ivanitch had gone away I had a strong impulse to go to my wife.	И теперь, после ухода Ивана Иваныча, меня сильно потянуло к жене.
I wanted to go downstairs and tell her that her behaviour at tea had been an insult to me, that she was cruel, petty, and that her plebeian mind had never risen to a comprehension of what I was saying and of what I was doing.	Мне хотелось сойти вниз и сказать ей, что ее поведение за чаем оскорбило меня, что она жестока, мелочна и со своим мещанским умом никогда не возвышалась до понимания того, что я говорю и что я делаю.
I walked about the rooms a long time thinking of what I would say to her and trying to guess what she would say to me.	Я долго ходил по комнатам, придумывая, что скажу ей, и угадывая то, что она мне ответит.
That evening, after Ivan Ivanitch went away, I felt in a peculiarly irritating form the uneasiness which had worried me of late.	То беспокойство, которое томило меня в последнее время, в этот вечер, когда ушел Иван Иваныч, я чувствовал в какой-то особенной раздражающей форме.
I could not sit down or sit still, but kept walking about in the rooms that were lighted up and keeping near to the one in which Marya Gerasimovna was sitting.	Я не мог ни сидеть, ни стоять, а ходил и ходил, причем выбирал только освещенные комнаты и держался ближе той, в которой сидела Марья Герасимовна.
I had a feeling very much like that which I had on the North Sea during a storm when every one thought that our ship, which had no freight nor ballast, would overturn.	Было чувство, очень похожее на то, какое я испытывал однажды на Немецком море во время бури, когда все боялись, что пароход, не имевший груза и балласта, опрокинется.
And that evening I understood that my uneasiness was not disappointment, as I had supposed, but a different feeling, though what exactly I could not say, and that irritated me more than ever.	И в этот вечер я понял, что мое беспокойство было не разочарование, как я думал раньше, а что-то другое, но что именно, я не понимал, и это меня еще больше раздражало.
"I will go to her," I decided. "I can think of a pretext.	"Пойду к ней, - решил я. - А предлог можно выдумать.
I shall say that I want to see Ivan Ivanitch; that will be all."	Скажу, что мне понадобился Иван Иваныч, вот и всё".
I went downstairs and walked without haste over the carpeted floor through the vestibule and the hall.	Я спустился вниз и по коврам, не торопясь, прошел переднюю и залу.
Ivan Ivanitch was sitting on the sofa in the drawing-room; he was drinking tea again and muttering something.	Иван Иваныч сидел в гостиной на диване, опять пил чай и бормотал.
My wife was standing opposite to him and holding on to the back of a chair.	Жена стояла против него, держась за спинку кресла.
There was a gentle, sweet, and docile expression on her face, such as one sees on the faces of people listening to crazy saints or holy men when a peculiar hidden significance is imagined in their vague words and mutterings.	На лице у нее было то тихое, сладкое и послушное выражение, с каким слушают юродивых и блаженненьких, когда в ничтожных словах и в бормотанье предполагают особое, скрытое значение.