Желание моего сердца

— Елизавете шестьдесят один год, и ей вряд ли понравится компания ярко одетой восемнадцатилетней женщины, — ответила Блайд. — Всеобщее внимание должно быть приковано к ней, а не ко мне.

— Черт побери, — усмехнулась Дейзи. — Кажется, я поняла: она может приревновать тебя к своим фаворитам.

— Что-то вроде этого.

— И откуда в тебе столько мудрости?

— Это не моя мудрость, — призналась Блайд. — Мама посоветовала мне одеться именно так во время моего первого появления при дворе.

— А вот твоя бабушка одевается очень ярко и заметно, — возразила Дейзи.

Бабушке Чесси почти столько же лет, сколько королеве. Но не говори ей, что я рассказала тебе об этом.

Дейзи хотела что-то ответить, но тут скрипнула дверь и в комнату заглянул Роджер..

— Ты готова? — спросил он.

Обе женщины обернулись к нему. Блайд с радостью заметила, каким восторгом загорелись глаза мужа, когда он увидел ее. Кажется, ему особенно понравился низкий вырез ее платья.

— Черный цвет — это правильный выбор, — одобрил Роджер. — Подчеркивает твою молодость.

— Благодарю вас, милорд, — улыбнулась Блайд, — но я, напротив, не хотела это подчеркивать.

— И кто тебе это посоветовал? Надеюсь, не твоя бабушка?

— Нет, моя мать.

С каждым шагом звуки музыки, голоса и смех становились все громче и громче. Наконец они оказались в приемном зале королевского дворца, в котором толпились разряженные придворные.

Лучшие музыканты Англии играли самые модные мелодии. У противоположной от входа стены стоял трон, на котором восседала Елизавета и смотрела на танцующие посреди зала пары.

Все вокруг сияло золотом и драгоценными камнями; наряды мужчин и женщин поражали своей пышностью и яркостью. Блайд растерянно взглянула на Роджера — в своем черном платье она казалась здесь совершенно лишней. Действительно, они с мужем напоминали двух черных лебедей, непонятно почему оказавшихся среди ярких петухов и попугаев.

Блайд заметила, что при их появлении Блисс наклонилась к королеве и что-то сказала ей.

— Ты готова к встрече с королевой, моя маленькая бабочка? — спросил Роджер и сжал Блайд руку, чтобы немного приободрить.

— Все утро я тренировалась подходить к трону и готова, как никогда, — ответила Блайд.

Не выпуская се руки из своей, Роджер смело вошел в зал и направился прямо к королеве, изредка отвечая кивком головы на доносившиеся со всех сторон приветствия. Блайд же смотрела только вперед, но она чувствовала на себе любопытные взгляды придворных.

— Нам следует немного подождать, перед тем как засвидетельствовать почтение се величеству, — прошептал Роджер. — Так требует этикет.

Блайд понимающе кивнула, — она была слишком взволнована и не могла вымолвить ни слова.

Стоя рядом с мужем, Блайд подумала, что слова ее сестры в отношении королевы были совершенно справедливы. Несмотря на преклонный возраст, Елизавета смогла сохранить то самое величие, которое сделало се знаменитой. Тридцать шесть лет ее подданные хранили ей верность, и теперь Блайд поняла, в чем была причина такой покорности.

На королеве было белое платье, расшитое золотом и украшенное бриллиантами. На шее массивное ожерелье из нескольких ниток жемчуга, изумрудов, рубинов и других драгоценных камней. На каждом пальце красовался перстень, а золотисто-рыжие волосы были украшены жемчугом.

Весь этот блеск едва не ослепил Блайд; ей показалось, что перед ней сидит настоящая богиня.

Когда королева едва заметно кивнула, Роджер взял жену за руку, подошел к трону и низко поклонился, а Блайд сделала глубокий реверанс.

— Поднимитесь, — промолвила королева и, посмотрев на Блайд, добавила: — Вы настоящая красавица, леди Дебре.

Блайд покраснела, не в силах понять, говорит королева с упреком или делает комплимент. Она наклонила голову, а Елизавета тем временем окинула ее внимательным взглядом от завитков волос до мысков черных шелковых туфелек.

Блайд почувствовала, что королеве понравился выбранный ею наряд, и мысленно поблагодарила свою мать за добрый совет.

— Роджер, добро пожаловать обратно во дворец, — сказала королева и снова посмотрела на Блайд. — Ты похожа на свою мать.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Почему ты решила, что это комплимент? — спросила Елизавета.

Вопрос немного смутил Блайд.

— Потому что я также похожа на моего дедушку, который стоит рядом с вами, — быстро нашлась она. — Уверена, вы не стали бы оскорблять вашего фаворита перед всем двором.

Елизавета наклонила голову, давая понять, что такой несколько дерзкий ответ пришелся ей по вкусу, но она не собиралась отпускать Блайд.

— А почему ты думаешь, что Ладлоу мой фаворит?

— Так говорил мне сам дедушка, — тут же ответила Блайд. — Он сказал правду, когда рассказывал о вашем величии, поэтому я уверена, что он не солгал, говоря о том, что является вашим фаворитом.

Королева наградила Блайд благосклонной улыбкой и неожиданно спросила:

— Скажи мне, леди Дебре, как тебе живется замужем?

Блайд почувствовала, что попала в ловушку: при любом ответе она рисковала обидеть либо королеву, либо собственного мужа.

— Со всем уважением к вам, — сказала Блайд, — я бы не хотела отвечать на этот вопрос при посторонних.