Жажда

Мы идем в кафетерий через помещения, забитые народом, – до первого урока остается тридцать пять минут, и, похоже, все обитатели школы хотят позавтракать именно в эти полчаса. Что вполне понятно – если бы я не беспокоилась по поводу следов клыков на моей шее, мне бы тоже не захотелось встать ни секундой раньше, чем это совершенно необходимо.

Теперь, когда я знаю, что к чему, все в Кэтмире кажется мне еще более странным. Люди проходят мимо, одни толкают меня и Мэйси, другие обходят нас стороной. Я смотрю на них и гадаю: вампир? Человековолк? Ведьма? Дракон? Это как оказаться в романе, написанном в жанре фэнтези… или в фильме ужасов.

Я пытаюсь угадать, кто из учеников есть кто, исходя из их отличительных признаков, но я понятия не имею, правильны ли мои догадки или нет. К примеру, мускулистые парни, стремительно несущиеся по вестибюлю, – это, наверное, человековолки, думаю я. Но ведь когда Джексон того хочет, он тоже движется с чертовской быстротой, так что я могу быть совершенно не права.

Вот бы узнать у Мэйси, верны ли мои догадки, но было бы невежливо на виду у всех шептаться с ней о том, к какому виду принадлежит тот или иной индивид или какова его идентичность, или как это у них там положено называть. К тому же тут, в вестибюле, нас могут услышать.

Но ведь, с другой стороны, мне просто необходимо знать, кто есть кто. Потому что, если я порежу палец в присутствии дракона, ему от этого будет ни тепло ни холодно, однако что случится, если это увидит вампир? Надо ли мне сразу бежать прочь или же беспокоиться не о чем и все будет нормально?

И зачем вампиры вообще ходят в кафетерий, если они пьют кровь? Да, я видела, как на вечеринке Джексон съел ту клубнику, но вчера за завтраком он так и не притронулся к еде. И теперь, думая о том завтраке, я вспоминаю, что остальные члены Ордена тоже ничего не ели.

И вот еще что – если Джексон в самом деле пьет кровь, то где он ее берет? И где ее берут остальные здешние вампиры? Если они каждый день не угоняют по передвижной установке для сбора крови с донорских пунктов – что было бы немыслимо и в обжитой местности, не говоря уже о здешней аляскинской глуши, – то где же они достают кровь?

И что еще важнее, действительно ли мне так уж хочется узнать ответ на этот вопрос?

Кроме того, я видела Джексона и Лию на открытом воздухе в дневное время суток – нельзя сказать, что тогда было так уж солнечно, но ведь не было и темно. Значит ли это, что вся эта теория про то, что вампиры не могут находиться на солнце, – миф? Если да, то во множестве книг и фильмов, написанных и снятых про них за столько лет, вампиры показаны превратно.

Это так обескураживает – тем более что иногда мне до сих пор кажется, что Мэйси и Мекай просто разыгрывают меня. Да, я видела, как она приготовила ту чашку чая, но все же… Ведьмы? Драконы? Вампиры?

Я начинаю жалеть, что моя теория об инопланетянах не подтвердилась.

Особенно когда мы входим в кафетерий и все – кто бы мог подумать! – опять смотрят на меня. Раньше я думала, что это потому, что я новенькая. Теперь же я не могу не думать, что причина не в этом, а в том, что я человек. Что ведет меня к мысли о том, не подумывает ли кто-то из них меня съесть.

Интересно, человековолки едят людей? Или это делают только вампиры? А как насчет драконов? Чем питаются они?

Очень надеюсь, что они не считают людей деликатесом. Но в последний месяц все мои желания и надежды были тщетны. И вряд ли стоит рассчитывать, что здесь все будет не так.

– Знаешь что? – говорю я Мэйси, когда мы подходим к расположенному в передней части кафетерия шведскому столу. – Наверное, мне лучше вернуться в нашу комнату уже сейчас.

– Это почему? Что не так? – Она, хмурясь, всматривается в мое лицо. – У тебя кружится голова? Или ты чувствуешь слабость?

– Я чувствую себя здесь… чужой.

– Ах вот оно что! Но ведь это те же самые ребята, с которыми ты вчера вместе сидела на уроках. А до того играла в снежки.

– Это те же самые ребята, которые не перестают пялиться на меня с тех пор, как я приехала в Кэтмир. Я думала, что эти взгляды прекратятся, что они уже привыкли ко мне, но они никогда не привыкнут к тому, что среди них находится человек.

– Я не хочу тебя расстраивать, Грейс, но все эти пристальные взоры куда более относятся к Джексону, чем к тебе.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что Джексон тут весьма важная персона и он проявляет к тебе интерес. Что делает и тебя важной персоной, а также вызывает у восьмидесяти процентов здешних учениц острое желание тебя убить.

– Потому что они ревнуют, да? А не потому, что…

– Да, Грейс. Потому что они ревнуют. Им хочется оказаться на твоем месте.

– Им хочется, чтобы их посекли стеклом, обклеили пластырями и покусали? – шучу я.

– Вот именно, – невозмутимо ответствует моя двоюродная сестра. – А теперь давай встанем в очередь, хорошо? Сегодня день шоколадных круассанов, которые быстро разбирают.

– Само собой. – Я делаю ей знак встать впереди. – Какое право я имею встревать между девушкой и ее шоколадным круассаном?