— Живой трансляции нет, но я могу дать подробности.
— Давай поглядим.
И снова в воздухе появляется информация. Он читает резюме нескольких других держателей телефонов. Либо друзья, либо соседи, либо познакомились с Кейтлин через книжный клуб, который она ведет, либо через какую-нибудь группу социально активных граждан, собирающуюся в библиотеке. Сходная история с держателем телефона, зарулившим в Лондон. Сай прокручивает данные.
24 дня 15 часов
Холод. Холод и тени. Она спит. Потом клаксонный взвизг боли. Дребезжащий вопль рывком возвращает ее к ослепительной белизне сознания. «Что за хренова хренотень?! Где я и что тут творится, во имя всего святого?» Она заставляет себя дышать глубоко и медленно, пока боль и первая волна паники не идут понемногу на убыль.
«Я Кейтлин Дэй. Я скрываюсь в лесу».
«Я Кейтлин Дэй. Я скрываюсь в лесу».
Это действительно помогает.
У нее что-то в глазах. Она моргает, протирает их. Мозгу требуется целая вечность, чтобы выдать объяснение, где она, что делает, и объяснение не очень-то ей по вкусу. Она в яме. В глубокой яме. В буквальном смысле. Она со стоном перемещает вес, и боль ракетой взмывает по ноге от лодыжки, полыхнув перед глазами фейерверком, как на День независимости.
«Теперь ты в жопе», — складывается из искр.
«Просто посмотри собственными глазами, детка», — велит ей голос в голове. Твердо.
Воображение стряпает образы крови, хлещущей из артерий, и обломков бедренной кости, пробивших кожу насквозь. Нет. Если б такое произошло, она бы не очнулась.
«Просто посмотри».
Она слушается. Наклонившись, задирает штанину. Ни белых проблесков кости, ни темных пятен крови. Только кожа покраснела и саднит, да нога начинает отекать. Ладно. Опасность смерти в ближайшие десять минут из-за потери крови минимальная. Если только она не напоролась на какое-нибудь острие, но пока этого не заметила. Такое случается.
Но почему она в яме и что это за яма? Очень осторожно она поднимается на ноги, прижимаясь спиной к земляной стене и стараясь не прикладывать вес к пострадавшей лодыжке. Яма рукотворная, тут никаких сомнений — похоже, даже с кирпичной кладкой, как погреб или ледник.
Что за черт?
Футов десять в диаметре, как шахтный ствол. На ум ей приходит смутное упоминание о старой шахте, встреченное, когда она изучала материалы об этих лесах. Очевидно, с тех пор как шахтеры ушли, природа немало потрудилась: корни отыскивали путь и пробивались сквозь стены, и немалое число вытесненных ими кирпичей валяется на дне. Она смотрит вверх.
Делает шаг вперед, и лодыжка тут же заставляет ее издать шипение, но первый шок уже иссяк. Воздух сырой и холодный. Пахнет компостом. Часть боковой стены напротив места ее падения осела и обрушилась, перекрыв путь вглубь шахты. Не проблема. Кейтлин здесь не ради спелеологии[33]. Запинается обо что-то лежащее в тени под ногами, примерно в футе от места ее приземления. Что-то из ржавых металлических прутьев. Верно. Это решетка, которой накрывали ствол, чтобы не дать провалиться, ну, скажем, библиотекарше, страдающей паранойей и удирающей от союза государства с техническими гигантами. Она представляет, как какой-то мужик зафиксировал решетку и зашагал прочь, довольный хорошо исполненной работой, ни на секунду не задумываясь, что действие воды и времени источит соединения ржавчиной, и эта замечательная мера безопасности обратится в идеальную западню для того, кто по неведению приложит свой вес к сплетению покореженных прутьев.
Боже, а если бы она упала на это?! Содрогнувшись, она снова окидывает взглядом стены и устремляет его к кругу серого света наверху. Может, удастся вскарабкаться по осыпавшейся кладке? Лезет в карман за флягой. Там пусто. Проверяет остальные карманы, чувствуя, как на затылке выступает паническая испарина. Ничего. Снова поднимает взгляд, приставив ладонь козырьком ко лбу. Фляга там, просто висит над краем кладки. Ладно. Ладно. Не проблема. Просто выберись из ямы, женщина. Все будет хорошо; просто заминка. Поставив здоровую ногу в трещину между кирпичами, она протягивает правую руку вверх и подтягивается. Оба кирпича вылетают из стены, едва ощутив на себе ее вес. Держались только на честном слове. Оскользнувшись, она оступается и снова плюхается на пятую точку. От удара у нее отшибает дух. Ее ладонь лежит всего в полудюйме от торчащего из покореженной решетки стального шипа. В полудюйме от кровотечения, гангрены, столбняка. Закрывает глаза. Дело номер один: эту штуку надо убрать.