Zero. Обнуление

Безмолвие начинает сводить ее с ума. Лесное одиночество — серьезное испытание. Она отчасти сбегает, отчасти съезжает по склону к ручью, присаживается на корточки у воды, моет руки и чувствует, как свирепая хватка ледяной воды немножко бодрит. Горстью зачерпывает чистейшую H₂O, какую видела за всю жизнь, чтобы плеснуть в лицо. Думает о другом путешествии, давным-давно, вместе с Уорреном.

Он тоже не был походником. Ну да, всегда говорил, что любит бывать на природе, и в самом деле был не против небольшого пешего похода, ночного купания; но что он больше всего любил во время их вылазок, так это ночлег в хижине, костер, бутылочку шотландского, шкуру на полу. Капельку роскоши, когда у них водились деньги.

«Нечего думать в этом направлении, — обрывает она себя. — Сосредоточься». Поднимает голову и озирается по сторонам. Деревья по-весеннему зеленеют вовсю. Солнца еще не видать. Наполнив флягу, она бросает туда обеззараживающую таблетку, трясет и пускается в обратное путешествие к лагерю. От этой тишины в голове звенит. Или это кровь шумит в ушах? Или собственное сердце с ней говорит? Нелегко тут быть при ее-то состоянии рассудка, но что ж еще остается? Обратный отсчет тюремного срока в днях, часах, минутах… Может, надо было просто рвануть в Лас-Вегас, насладиться жизнью? Нет-нет. Дисциплина, женщина. Вернись в лагерь, возьми себя в руки, составь расписание — ей нравятся расписания: когда есть, когда спать, когда заниматься гимнастикой, читать, разжигать походную плитку, готовить, мыть посуду, стирать одежду, спать, если удастся. Мысль о строгом распорядке немного оживляет ее, заполняет некоторые пустоты, снижает психологический уровень угрозы. Чтобы победить, она должна править рассудком и содержать все в порядке.

Добравшись до верха откоса, она по собственным следам в прелой листве идет обратно к лагерю. Ее тропа пересекает старые следы кроссовых мотоциклов. Очевидно, она делит этот лес не только с белками, оленями, птицами и полчищами насекомых, но и с малолетними ездунами, гоняющими по этим непроходимым чащам.

Будь бдительна, напоминает она себе. Будь внимательна. Нельзя позволить, чтобы кто-нибудь ее заметил. Оставив следы шин позади, она вскоре шагает там, где не ступала нога человека, не считая ее собственную. И произносит вслух:

— Опушка — и развилка двух дорог. / Я выбирал с великой неохотой, / Но выбрать сразу две никак не мог…[30]

Эх, а ведь знала все стихотворение. Но предпочла «ту, где путников обходишь за версту»[31], в том-то и суть. Ага, она как раз на этой тропе. Во всяком случае, пока. Именно так она думает: «Я здесь в безопасности, я в безопасности», — в тот самый миг, когда мир исчезает.

Бац. Свет гаснет, и все погружается во тьму.

24 дня 16 часов

Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия

— Работает в публичной библиотеке, — начинает Эрика обзор для Сая. — Проживает в этой квартире пять лет. Квартплата фиксированная. Встречается с людьми лично, в библиотеке. Ни малейшего присутствия в соцсетях.

— А такое еще возможно?

— Дамочка стопроцентно гуглонепробиваемая. Напрочь. Проживает жизнь исключительно в реале.

— Гм.

— Задокументированные проблемы психического здоровья… Сюжет закручивается все туже. — Рыхлый голубой силуэт Эрики перемещается к книжным полкам. — Большая поклонница детективов и триллеров, как видишь… Вероятно, там идею с телефонами и позаимствовала. Но сейчас читает «Анну Каренину».

— Откуда ты знаешь?

— Взяла роман на абонемент, но дома книги нет, так что мы пришли к выводу, что она прихватила ее с собой.

— Зачем ей тащить книгу?

— Ради удовольствия, как мы понимаем.

— Давай проанализируем книгу. Выясним, на что она может ее вдохновить.

— Броситься под поезд?

— Что?!

— Анна бросается под поезд. В книге. В конце. Я читала ее пару лет назад, помнишь?

— А что происходит перед тем?

— Она бросает мужа ради любовника.

— У Кейтлин есть любовник?

— Насколько мы знаем, нет.

— Вернемся к проблемам психического здоровья.

— В позднем подростковом возрасте диагностировано биполярное расстройство, дважды госпитализировалась. С той поры время от времени сидит на медикаментах. Год назад оказалась босиком в аэропорту; жаловалась, что потеряла свой авиабилет, и твердила, что у нее в квартире засел президент. Смахивает на то, что снова слезла с таблеток. Последний рецепт истек полгода назад. Запас был на месяц.

— Я думал, чокнутых должны были отбраковывать?

— По замыслу, отборочная команда выбирала широкий ряд типажей. Может, считала, что нужна готовность и к безумцам… Наши враги порой будут оказываться за гранью разумного.