Zero

— Я не знаю, смогу ли вам так быстро помочь, — возражает человек на другом конце провода. — Без официального заявления…

— Черт возьми, я же сказал, что оно последует! А теперь поторопитесь!

— Вы же знаете, как реагируют коллеги из других стран…

— Да знаю я. Но мы не в первый раз вынуждены действовать быстро.

— Некоторые европейцы сейчас не очень к нам расположены.

— Они будут к нам еще хуже расположены, когда на собственной шкуре почувствуют последствия своего тупого упрямства! Сделайте так, чтобы они поняли!

Он швыряет трубку на рычаг аппарата.

Хочется надеяться, что ребята из ЦРУ теперь возьмут дело в свои руки, после того как другие зашли в тупик. От раздражения он барабанит пальцами по столу.

— Дебилы, — бурчит он.

Трансляция Daily потеряла всякую привлекательность, как в этом убедились ее режиссеры в Лондоне. В эфир чаще и чаще включают Энтони Хиста, который держит в поле зрения множество полицейских фургонов, рассказывая о том, как люди в форме пытаются взять под контроль подземное бесчинство. Когда из люка в асфальте, жмурясь, выкарабкивается испачканный мужчина, его тут же забирают полицейские и отводят к одному из фургонов. Они устанавливают его личность и отпускают.

Защищенный от прослушки телефон Джона звонит. Эрбен.

— Президент отложил все дела, чтобы отследить события в Вене. Мы в них участвовали?

Джон откашливается.

— Да.

— Успешно?

— У меня пока нет отчета. На месте работают ребята из Лэнгли.

— Хочется надеяться, что это не очередной провал за последние несколько дней.

Эрбен завершает разговор, не прощаясь. Осмысляя диалог, Джон отодвигает телефон в сторону. На экранах ничего нового.

— Черт возьми! — восклицает он. — Если этот парень имеет отношение к Зеро, то Зеро снова от них ушел. Виной тому идиоты из Daily! Они нам больше не помешают! Я на них натравлю британских коллег!

Гневно он наседает на Луиса:

— Что вы узнали об этом Арчибальде Таттле?

— Ничего.

— Знаем ли мы вообще что-нибудь?

— Двум операторам VPN здесь, в США, FISA[32] уже выслал предписания раскрыть нам данные их пользователей. Вместе с national letter of security[33], которое им запрещает даже упоминать об этом.

— Мы постоянно этим занимаемся, — злобно замечает Джон. — Какой от этого толк?

Луис невозмутим.

— Поживем — увидим.

* * *

Свет проглядывает из-под старинной массивной двери. Син на ощупь находит холодную чугунную ручку, надавливает на нее. Со скрежетом дверь распахивается. Она попадает в помещение, похожее на подвал, где в нескольких метрах впереди ее ждет еще одна дверь. Издалека долетает гул голосов. Она осторожно заглядывает в щелку между дверью и косяком. Ярко освещенный коридор, деревянный паркет, афиши на стенах. Пожилая дама спускается вниз по лестнице и скрывается за дверью, ведущей из коридора. Син выходит наружу. Голоса становятся громче, по шуму Син догадывается, что она в ресторане. На двери, за которой скрылась пожилая дама, поблескивает старомодная металлическая фигурка женщины в длинном одеянии. На двери напротив металлический человечек одет в сюртук. Значит, Зеро привел ее в нужник! Юморист. Сияя от счастья, Син заходит в женский туалет. От отражения в зеркале сияние с нее сходит. К тому же она замечает, что от нее пахнет так, как от человека, вынырнувшего из канализации. Кое-как она моется в раковине, когда из одной из кабинок появляется та самая дама. Увидев Син, она брезгливо отворачивается.

Син торопится унести отсюда ноги. Дефиле по заполненному залу со стрельчатыми сводами, мебелью в деревенском стиле и задорным оркестром она охотнее всего совершила бы невидимкой, однако хмельные посетители, в большинстве своем пожилые люди, не обращают на нее ни малейшего внимания.

С облегчением Син выходит на свободу, на узкую улочку со старинными домами. Смеркается. Теперь Син предстоит найти дорогу в гостиницу. Она помнит название и адрес, но без гаджетов путь не отыскать. Бумажной карты города у нее нет, хотя та все равно пришла бы в негодность от воды.

Склонив голову, она осматривает себя. Прохожие точно примут ее за бездомную. У нее при себе деньги, но в таком виде о такси можно забыть. Перед ней ни одна машина не затормозит.

Не остается ничего иного, как спросить дорогу у прохожих.