Zero

— Полиция сообщила, у кого Адам позаимствовал устройство, — объясняет Ви и пролистывает новости. — Эй, да ты за одну ночь стала знаменитостью. Ты олицетворяешь всех тех родителей, которые никогда по-настоящему не интересовались ни детьми, ни современными технологиями, потому что думают, что взрослые по-любому умнее нас, детей.

— Дай посмотреть, — требует мать и берет в руки ее сотовый.

Она проводит пальцем по экрану, бледнеет.

— Не огорчайся так, — утешает ее Ви. — Твоя известность увеличивает и мою ценность. Значит в ней есть что-то хорошее. Может быть, теперь ты начнешь жить в современности.

Она забирает свой телефон.

— Я пришлю тебе приглашение. Если ты решишься присоединиться, то по моему приглашению! Мне за него начислят бонусы.

И снова мать смотрит на нее непонимающим взглядом.

— Добро пожаловать в современность, мам.

* * *

Из-за предстоящей встречи с Энтони Син всю дорогу до офиса едет, как на иголках. Что она будет делать, если он ее и вправду уволит? Чтобы не дать разыграться панике, она мысленно возвращается к разговору с Ви. Взволнованная неприятным открытием того, что ее дочь продает свои персональные сведения, Син вчера вечером совсем забыла почитать о компании. Кто заправляет этой лавочкой? Со страницы «Правление» на нее смотрят пять лиц. Уилл Деккерт, лет сорока пяти, с первой проседью в коротко стриженных волосах и трехдневной щетине, директор по маркетингу и связям с общественностью. Ей всегда казалось, что дотком-миллиардером можно стать только до тридцати. Из его резюме она узнает, что Деккерт не входит в число основателей компании. Так же, как и его коллега по правлению Ким Хуанг. Создана Freemee была два года назад тремя другими, и всем им меньше тридцати. Йенна Войцевски, Карл Монтик, Йожеф Абберидан. Что и требовалось доказать. Третий уже не при делах, ох, как, наверное, он огорчится, когда узнает о баснословных доходах, на которые компания держит курс. Син ищет информацию о нем, ее всегда притягивали личные истории. Нет, третий больше не огорчится. Йожеф Абберидан, член правления, директор по сбору статистики и стратегическому планированию, погиб в автокатастрофе два месяца назад. Богатые тоже плачут, думает Син.

Она продолжает искать информацию об истории компании и находит огромное число статей. На новом рынке услуг по хранению и анализу персональной информации Freemee, похоже, безусловные альфачи — с их ста семьюдесятью миллионами пользователей. Некоторые предрекают компании будущее, как у Facebook или даже Google. Но, судя по наблюдениям, которые Син вела в этой сфере несколько последних лет, такое будущее много кому предсказывали, и прогнозы оказывались зачастую частью хитрой пиар-кампании.

Когда Син заходит в машинный зал, неизбывный гомон на мгновение ощутимо утихает. Она делает вид, что не замечает этого, и с гордо поднятой головой шагает к своему рабочему месту. Не успевает она до него дойти, как через весь машинный зал прокатывается вопль Энтони:

— Синтия, ко мне на ковер!

Путь туда лежит вдоль рядов столов под перекрестными взглядами любопытных коллег. Ее гонят сквозь строй! Инстинктивно она вжимает голову в плечи. Ей страшно за свое место. Не успевает она закрыть за собой дверь в кабинете Энтони, как за ее спиной раздается шепот.

Не говоря ни слова, Энтони указывает ей на стул напротив своего стола. Во второй руке он вертит ее очки.

— Их сегодня доставила полиция, — объясняет он с невинным выражением лица.

Он пристально смотрит на нее, ждет реакции.

Пусть играет в свою игру сам с собой. Син молчит. Ее и без этого разрывает чувство вины из-за того, что она разрешила Ви взять очки. Не из-за Энтони, этого шута горохового. Если бы она не отдала очки Ви, то не было бы этой погони. Адам был бы жив. Ви не попала бы в переплет.

— Ну хорошо, — вздыхает Энтони. — Ты использовала вверенное тебе имущество компании не по назначению или даже переуступила его третьему лицу. Это повлекло за собой смерть человека, которая подняла всеобщую шумиху. Производитель очков грозится подать на нас в суд!

У Син закончилось терпение.

— Ты шутишь?! Кто вообще придумал эти приложения? Не говоря уже об этой адской штуковине! А теперь они решили снять с себя ответственность? — она понижает голос, берет себя в руки. — Что не означает, что я отрицаю свою вину.

Энтони пожимает плечами.

— Оставим это. Есть куда более тяжкий проступок — твой отказ выполнять свою работу.

— Мой… что? Моя дочь попала в чрезвычайную ситуацию! Она чуть не…

— Парень, которому ты вручила очки, мертв. Твоя дочь цела и невредима. Ты могла бы безо всяких проблем сделать сюжет. А вместо этого ты позволила своей дочери опорочить нашу профессию!

— Это сделали те стервятники своим неэтичным поведением! Ты обвиняешь гонца в том, что он принес дурные вести, вместо того, кто стал их причиной! Моя дочь засняла происходящее и опубликовала запись. Сегодня каждый сам себе репортер — это твои собственные слова.

Син закипает. Лучше злиться, чем киснуть от гремучей смеси из вины и страха за завтрашний день.