Земной Круг. Море Осколков

— Ага. — Синий Дженнер смотрел куда-то вдаль. Наверное, считал своих убитых. — В их памяти больше всего. Ты в порядке?

— Руку сломал когда-то. Так до конца и не зажила.

— Ничего до конца не заживает. — Синий Дженнер принюхался, шумно прочистил горло, пошевелил губами и смачно плюнул за стену. — Похоже, ночью Иллингу представилась Колючка Бату.

— Ага, — сказал Рэйт. С одного бока лагеря Иллинга виднелся обугленный шрам, и, судя по слабому запаху горящей соломы, она прикончила немалую часть его фуража. — Думаю, это было побольнее, чем моя первая встреча с ней.

— Хорошо, когда эта девчонка в друзьях, и очень, очень плохо, когда во врагах, — хихикнул Синий Дженнер. — Она мне нравилась с тех пор, как я впервые пересекся с ней на Запретной.

— Ты спускался по Запретной? — спросил Рэйт.

— Трижды.

— И какая она?

— Очень похожа на большую реку.

Рэйт посмотрел мимо Синего Дженнера, на трухлявую дверь в Башню Гудрун. Из нее только что вышел Ракки, и ветер развевал его светлые волосы, а сам он хмуро смотрел на масштабное рытьё могил.

Дженнер поднял седую бровь.

— Помощь нужна?

— Некоторые вещи приходится делать самому. — И Рэйт похлопал старого налетчика по плечу, когда тот проходил мимо.

— Брат.

Ракки не смотрел на него, но видно было, как дернулась мышца на его виске.

— Брат ли я?

— Если не брат, то выглядишь ты удивительно на меня похоже.

Ракки не улыбнулся.

— Тебе лучше уйти.

— Почему? — Но, уже говоря это, Рэйт почувствовал позади кого-то огромного, неохотно повернулся и увидел, как Ломатель Мечей, ссутулившись, выходит через дверь на свет, за его плечом шел Сорьёрн.

— Смотрите-ка, кто тут расхаживает, — певуче проговорил Горм.

Сорьёрн осторожно пошевелил свой усыпанный гранатами невольничий ошейник.

— Это Рэйт. — Он всегда говорил немного и всегда очевидное.

Горм стоял с закрытыми глазами, слушая отдаленные песни священников Единого Бога.

— Какая музыка может лучше успокоить поутру, чем молитвы врагов об их мертвецах?

— Арфа? — сказал Рэйт. — Мне еще арфа нравится.

Горм открыл глаза.

— Ты и впрямь думаешь, что шутки могут починить то, что ты сломал?

— Они не могут повредить, мой король. Хотел поздравить вас с помолвкой. — Хотя мало какая помолвка могла меньше его порадовать. — Скара будет королевой на зависть всему миру, и она принесет весь Тровенланд в качестве приданого…

— И в самом деле, выгода огромная. — Горм поднял руку и махнул ей в сторону воинов, окружавших их со всех сторон. — Но есть одно маленькое дельце — надо победить Верховного Короля, прежде чем я смогу ее потребовать. Твоя неверность заставила меня поставить всё на хитрость Отца Ярви вместо того, чтобы торговаться о мире с Праматерью Вексен, как планировали мы с Матерью Скаер.

Рэйт глянул на Ракки, но тот смотрел в землю.

— Я не думал…

— Я держу собак не для того, чтобы они думали. Я их держу, чтобы они подчинялись. Мне не нужна дворняжка, которая не прибегает, когда я свистну. Которая не кусает, когда я прикажу укусить. На моем дворе нет места таким ничтожествам. Я предупреждал тебя, что увидел в тебе зерна милосердия. Говорил, что они могут тебя сокрушить. Так и вышло. — Горм покачал головой и отвернулся. — Столько было парней, готовых сто раз убить ради твоего места, а я выбрал тебя.

— Печально, — сказал Сорьёрн, а потом, насмешливо глянув на прощание, пошел по дорожке вслед за своим господином.

Рэйт стоял в тишине. Было время, когда он почитал Гром-гил-Горма превыше всех людей. Его силу. Его безжалостность. Он мечтал быть таким же.

— Трудно поверить, что я когда-то искал себе место подле этой сволочи.

— В этом разница между нами, — пробормотал Ракки. — Я его всегда ненавидел. А вот и еще различие. Я знаю, что он мне все еще нужен. Какой теперь у тебя план?

— Не сказал бы, что работаю по плану. — Рэйт хмуро посмотрел на брата. — Нелегко убить того, кто не сделал тебе ничего плохого.

— Никто и не говорил, что будет легко.

— Ну, это легче, если не тебе это делать. Похоже, тебе все время хочется, чтобы было сделано что-то трудное, — бросил Рэйт, пытаясь приглушить голос и опустить кулаки, — но только чтобы это делал я!

— Что ж, теперь ты мне с этим не поможешь, так ведь? — Ракки ткнул пальцем в сторону Зала Байла. — Раз ты выбрал эту мелкую сучку вместо…

— Не говори о ней так! — прорычал Рэйт, сжимая кулаки. — Я решил лишь не убивать ее!

— И посмотри, до чего мы дошли. То еще времечко, чтобы растить совесть. — Ракки глянул на могилы. — Я помолюсь за тебя, братец.

Рэйт фыркнул.

— Тот народ на границе… думаю, они молились в ту ночь, когда мы пришли. Думаю, они молились изо всех сил.

— И?

— Молитвы этих людей ведь не спасли их от меня? Почему твои молитвы спасут меня от каких-то других ублюдков? — И Рэйт пошел по стене, обратно к Синему Дженнеру.

— Проблемы? — спросил Синий Дженнер.

— Полон рот проблем.

— Что ж, семья, семья. Думаю, твой брат еще изменит свое мнение.

— Он может. Но сомневаюсь, что Ломатель Мечей такой же щедрый.

— Мне он не показался щедрым.

— Я с ним покончил. — Рэйт сплюнул за стену. — И с собой покончил тоже. С тем, каким я был.

— А тебе нравилось быть тем, кем ты был?