Земля и Черепаха

– Эй, куда! – протестующе заорал он, не слыша собственного голоса. – Я же только с вашей культурой знакомиться начал!

Но это не помогло.

Воронка смерча, в которую он превратился, очень быстро схлопнулась в активно работающий вектор, упиравшийся своим открытым концом в его родное тело, скрытое сейчас интересной картинкой из терминала. Впрочем, скрывалось оно там недолго.

Сознание Косых, повинуясь какой-то неизвестной команде, за какую-то долю секунды пролетело сквозь танцующих светоклювов и вновь оказалось в привычном месте. То есть в голове собственного тела, каковое, похоже, полностью прошло курс обновления и приспособления к грядущим переменам. Причём так быстро, что Косых даже не успел понять, как это произошло. Только что смотрел кино – и вот опять сидит себе внутри собственного тела.

А когда попытался понять, что, собственно, с ним произошло, тело, как назло, нагло отключилось, заодно отключив и сознание.

Очнулся он уже в каюте Грицацуэля, лёжа на мягком ковре, устилавшем пол. Сознание было на удивление ясным, словно никаких насильственных действий над его телом и разумом не производилось.

Косых осторожно ощупал себя. На первый взгляд его тело совершенно не изменилось. Рога не выросли, цвет кожи не поменялся. И на том спасибо.

Он встал с пола. Размялся, окончательно убедившись в полной своей нормальности. И пошёл будить Грицацуэля.

Последнее действие оказалось излишним. Гриц уже давным-давно слез с кровати и сейчас находился в кресле у каютного проектора, занимаясь сразу двумя важными делами – просмотром какого-то эротично-боевого псильма и употреблением внутрь расслабляющей жидкости. На стеклянном столике рядом с креслом стояла парочка початых экзотических ёмкостей и большое блюдо с блестящими зелёными кристаллами. Гриц попеременно то прикладывался к бутылке, то ухватывал толстыми пальцами несколько кристаллов с блюда, отправляя их в рот. Кристаллы неприятно хрустели у него на зубах.

– А, это ты! – поприветствовал Косых Гриц, поворачиваясь к нему в кресле. – А я уж думал, ты совсем помереть решил.

– С чего бы это? – недовольно поинтересовался Косых.

– Да так… – ответил Гриц, делая солидный глоток из очередной бутылки. – Провалялся ты там чуть ли не двое суток, я уж хотел уборщиков позвать, чтоб тебя вынесли, да только эмулятор Запределья отказал. Сообщил, что всё нормально, просто процесс привыкания у тебя слишком медленно шёл. Ну ничего, всё вроде завершилось успешно.

– Двое суток? – ахнул Косых. – Так сколько же нам до Черепахи в таком случае осталось?

– Ну, ещё где-то столько же, – неопределённо ответил Гриц. – Да ты присаживайся, не стесняйся. Наливай себе что захочешь, организм твой небось за двое суток изголодался. Вон, тританиум попробуй – знатная штучка, между прочим, – он показал на блюдо с зелёными кристаллами. Накладывает на твоё сознание немножечко Запределья – восприятие усиливается обалденно! И к тому же питательно, как торт. Пробуй, не бойся!

– А что с Ольгой? – не обращая внимания на предложенное угощение, тревожно спросил Косых. – Если я двое суток здесь в беспамятстве провалялся, то как у неё перестройка происходить будет? И Сеня тоже?

– Можешь не волноваться, – успокоил его Гриц. – Ольга уже всё давным-давно сделала, пока ты тут валялся, и сейчас где-то на пляже загорает, а Сеня… Ну что с призрака взять? Кроме денег, разумеется. С ним вообще минутное дело – дописали ему в матрицу запредельский драйвер с кодом прохода сквозь сторожевой барьер и отпустили. Не больше минуты всё заняло. С Ольгой, конечно, чуть подольше, так у неё и сознание не в пример твоему гибче и управляемее. Так что можешь не волноваться и спокойно расслабиться. Бери тританиум, кому говорят, а то сам всё съем.

– А можно? – всё ещё недоверчиво поинтересовался Косых.

– Теперь, после перестройки, тебе всё можно! – довольным тоном ответил Гриц. Ну или почти всё. Плазму звёздную я тебе, конечно, не предлагаю, мне от неё самому нехорошо делается, а вот такие мелкие радости жизни – сколько угодно. Да не стой ты столбом, присаживайся.

Дядя Вася уселся в кресло по другую сторону от столика, протянул руку к блюду и взял один маленький кристалл. Какое-то время разглядывал его, затем сунул в рот и мужественно принялся жевать.

Кристалл оказался немного солоноватым и на удивление хрупким. Или это мощность челюстей у него усилилась. Как бы то ни было, Косых безо всяких усилий раскусил кристалл, рассыпавшийся у него во рту на массу мелких кусочков, тут же начавших рассасываться под действием слюны.

– А ничего, – произнёс Косых, входя во вкус и уже смелее ухватывая с блюда целую горсть тританиума. – Немножко орешки солёные напоминает.

– А к орешкам что положено? – спросил у него Грицацуэль. – Правильно, пиво. Много пива, если точно. Так что не ограничивайся, я тут пару бутылок открыл, да и в баре ещё есть. Ну как, действует? – поинтересовался он у Косых.

– Не знаю, – неопределённо отозвался тот. – Вот пиво действительно не помешало бы, а то какой-то сушняк от кристаллов этих.