Земля и Черепаха

– Тогда давай полный вариант! – немедленно отозвался Косых.

– Должен предупредить, что данная перестройка стоит восемьсот тысяч четыреста пятьдесят два гака, – ответил конфигуратор, что вчетверо превышает ваш нынешний доход. Рекомендую стандартную конфигурацию.

– Это что же, здесь ещё и деньги берут? – возмутился Косых, уже привыкший к местной халяве.

– Берут, а как же! – довольно отозвался конфигуратор. – Что, думал, тебя там с распростёртыми руками ждут? Каждый новый гражданин Черепахи обязан заплатить налог на трудоустройство, в противном случае тебя ещё на внешнем барьере персон-контроля остановят. И корабль не помешает.

– Это как? – оторопело проговорил Косых.

– А вот так. Корабль барьер минует, но тебя внутри уже не будет. Останешься на внешнем рубеже в Запределье, а то и просто в пространстве и будешь денежку на проезд зарабатывать дворником космическим. Залётные метеориты отгонять да крысодраконам на хвосты плевать, пока сумму нужную не наберёшь.

– И сколько этим дворникам платят? – оторопело поинтересовался дядя Вася.

– Ну, если будешь старательно работать восемь тысяч лет и при этом ничего не есть, может быть, и насобираешь, – успокаивающим тоном отозвался конфигуратор.

– Нет, это не по мне! – произнёс Косых. – Давай свою стандартную форму, да поскорей. Нам ещё далеко до этого барьера? – настороженно поинтересовался он.

– При нынешней скорости – шестьдесят четыре часа, – ответил конфигуратор.

– А процесс перестройки сколько займёт? – не успокоившись, продолжил дядя Вася.

– От двадцати шести до тридцати шести часов, – ответил представитель Запределья, – в зависимости от сопротивляемости твоего организма. Времени достаточно.

– Ну, тогда давай, и поживее! – ответил Косых. – Кстати, а стандартная перестройка сколько стоит? – поинтересовался он.

– Сто шестьдесят семь тысяч, – безжалостно ответил конфигуратор. – Рекомендую согласиться, а то при минимальной всё время в скафандре ходить придётся. Тем более что она одноразовая, в смысле на одно гостевое посещение Черепахи рассчитана. Потом, когда второй раз возвращаться будешь, опять платить придётся. Ты же вроде член команды, или я не прав?

– Прав, прав, – махнул рукой Косых, чувствуя всем телом, как пустеет его ещё не наполнившийся кредитами кошелёк. – Грабьте меня, терзайте, только дайте живым на землю твёрдую ступить. О, стоп, а с призраков там тоже кредиты берут или как? А то у меня тут братец имеется в бестелесном состоянии – как с ним этот вопрос решаться будет?

– Ну, с ним попроще, – отозвался конфигуратор, – только налог на гражданство и встраивание драйвера Запределья. Тысяч пятьдесят, не больше.

– А у него хватит? – необдуманно спросил Косых, тут же подумав о том, откуда конфигуратору знать о доходах Сени.

– Хватит, – успокоил его конфигуратор. – За работу разведчиком ему полторы доли положено, так что ещё и останется. Давай лучше тобой займёмся.

– Давай, – покорно отозвался Косых. – Только побыстрее…

– Быстро только черви навозные родятся! – наставительно ответил конфигуратор. – Просил стандартную форму – получишь, только исполнителя не торопи. А то сделаю из тебя одноклеточное, будешь потом жаловаться, да только некому будет. Давай перекачивай сюда необходимую память.

– Не умею! – ошарашенно отозвался Косых.

– Эти мне низшие формы… – сварливо отозвался конфигуратор. – Ладно, не так уж и много её у тебя. Сохранять всю?

– Всю! – вскрикнул Косых.

– В таком случае с тебя ещё пятьдесят гаков, – безжалостно отозвался конфигуратор. – Да не жадничай ты, деньги ещё будут, нечего их на себя жалеть. Здоровье личности дороже.

– Это верно, – утомлённо ответил Косых. – Ещё какие-то расходы будут?

– Только если ты тело поменять захочешь, – ответил конфигуратор. – Ты же вроде к этому привык? Вот и будешь в нём же гулять, только чуть более новом и удобном. А за каждое изменение тела – отдельный тариф. Скажем, хвост захочешь отрастить или там рога…

– Не нужны мне рога! – отрубил дядя Вася. – Делай что надо, только не издевайся!

– Делаю! – ответил конфигуратор.

Косых почувствовал, как у него закружилась голова. Сначала это напоминало первую стадию опьянения – лёгкий туман перед глазами, неустойчивость окружающих объектов, хотя откуда в этой дымке взяться каким-либо объектам?

Затем опьянение перешло в более глубокую фазу. Сначала он забыл, как говорить. Попытался произнести банальное «мама», но не смог даже и этого – язык полностью перестал повиноваться. Затем забыл, как двигаться – руки и ноги не реагировали на простейшие мозговые команды, глаза застыли, бессмысленно уставившись в какую-то расплывчатую точку прямо перед собой, остановились даже веки, прекратив столь привычный и незаметный в обыкновенной жизни процесс моргания.

«Так и сердце скоро остановится», – с трудом подумал Косых.

Словно повинуясь этой мысли, оно действительно остановилось. Равно как и дыхание.

«Интересно быть покойником…» – было последней мыслью Косых, медленно проползшей по отключающимся извилинам.

Вслед за чем мысли пропали напрочь. Осталось только восприятие, на удивление чётко фиксировавшее всё происходящее.