Зелёные глаза

Выехав за деревню, мы сразу попали в другой мир. Дорога, если это слово подходило к тому, по чему ехала машина, проходила среди огромных бархатов и берёз. В лесу было сумрачно и таинственно. Я снова вспомнил вчерашние рассказы, и мне показалось, что где-то в траве замелькали рыжие полоски. Окошко было маленькое и всего одно на будку. Оказывается, мы заняли самые дорогие места в передвижном «театре».

Постепенно пейзажи наскучили мне, и я стал изучать публику. Меня заинтересовал разговор за спиной. Оказалось, что все, кто ехали с нами, в гробу видели тайгу и век бы не имели с ней дела вообще. У каждого где-то был свой дом, квартира, а они гробят жизнь здесь, в этой чёртовой тайге.

Это были обычные работяги, кто не сидел на месте, кто не уживался с начальством, кого уже вообще никуда не брали. Я так и не понял, что же гонит этих людей в лес. Работа – прореживать молодые посадки кедров и лиственниц – не из легких, тут не до романтики. Может, этот дикий край давал им возможность почувствовать хоть немного свободы? Ведь здесь они были предоставлены самим себе. Любой из них предпочел тайгу ковырянию на совхозных полях. Двое в качестве наказания отрабатывали «химию». Но это были самые что ни на есть нормальные мужики.

Два раза машина съезжала с дороги и ползла куда-то в дебри и чащи прямо по ручью, пробираясь между толстенными липами и дубами. Даже дух захватывало. Упрямый ЗИЛ, словно миллиметровщик, пробирался среди огромных деревьев, и едва не скатывался в крутые откосы. Потом машина остановилась в глухом распадке, и наша компания поредела.

Я смог найти тему для разговора с высоким парнем моего возраста. По его словам, он был большим мастером в ловле рыбы, о чем говорили его почерневшие удочки. Я вырос на Амуре и даже не мог представить, что такое рыбалка на горной реке. Мой собеседник всё время сбивался с основной темы, и я так и не успел выяснить главного вопроса: как ловить удочкой на течении.

Машина остановилась, и мужики полезли из пыльной будки на свежий воздух.

С минуту я стоял ошарашенный. Не только увиденным. Нет. То, что я увидел, я еще мог бы представить, но то, что я вдохнул!

Даже деревенский чистый воздух мне показался выхлопным газом после первых глотков этого воздуха. Тело охватила трясучка, меня пробрало до кончиков волос.

Это был восторг, и я даже не смог скрыть его.

Перед моими глазами летела, именно летела, река. Столько воды в движении я никогда не видел. Конечно, Амур – это ширь, это величие. Но Хор! Мне показалось, что стоит опустить ладонь и меня тут же унесёт. Река буквально проносилась в узкой котловине. Наш берег круто спускался к самой воде. Огромные, заросшие густым лесом сопки создавали впечатление замкнутости пространства. С левой стороны виднелся залив, и отвесные, скалистые склоны сопок уходили прямо в воду. Противоположный берег был сплошной стеной из густого леса, состоящего из деревьев самых разных пород и размеров; и между ними летела река, именуемая у местных народностей просто Хор.

Даже зрительно чувствовался сильный уклон. Река не катилась вниз по течению, она летела, отражая своей пенистой поверхностью огромные подводные камни и выступы скал.

Я бросил палку в воду. Нужно было хорошо бежать, чтобы не отстать от неё.

– Может, искупнёмся? – пошутил Лёха, зайдя по щиколотку в воду. Течение сразу навалилось на Лёхины сапоги, и под ними зашумело галечное дно.

Место, куда нас привезли, называлось коротко и лаконично. Ударный. Я это понял по-своему. Меня действительно ударило. Командовал на участке тот самый дядя Миша, о котором рассказывал Лёнькин дядька. Увидев немного грубоватого, одетого в одну рубашку и рабочие брюки мужика лет пятидесяти, я растерялся и даже забыл представиться. Да и не захотелось почему-то делать это сразу.

Посреди поляны стоял аккуратный, рубленный в ласточкин хвост дом. Рядом стояла уличная печка, из неё шел небольшой дымок. Две больших собаки ходили между мужиков и повиливали хвостами. На нас они даже не посмотрели.

Шок от первой встречи с рекой наконец-то прошёл, и я, покачиваясь, как пьяный, с поразительной легкостью пошёл навстречу хозяину и сразу спросил, не сможет ли он перевезти нас на другой берег.

Даже не знаю, какой чёрт дёрнул меня. Не скажу, чтобы он встретил нас приветливо. Да и просьба наша его не сильно обрадовала. Но через минуту мы уже сидели в длинной, как гусиное перо, лодке и летели, преодолевая сильное течение, на противоположный берег. За какие-то секунды мы оказались уже на другой стороне, и Ударный показался маленькой декорацией к таёжной сказке.

Лёха не скрывал радости. У меня выросли за спиной крылья. Даже рюкзак показался пушинкой.

Наконец-то моя мечта сбылась. Мы горестно посетовали, что не попали в этот рай неделей раньше. Мне вообще показалось, что смог бы жить бесконечно в этом затерянном причудливом мире.

Выскочив на необитаемый берег, мы почувствовали себя настоящими робинзонами, а в густых зарослях папоротника мне опять показалось, что я увидел рыжее пятно. С этим пора кончать. Пойду, гляну. Или в психушку пора.