Зелёные глаза

Подозрительно шевеля усами, братья по разуму рассредоточились вокруг меня. Наверно, хотят атаковать мой суп. Наблюдают, как я поглощаю свое варево. Но им-то обед уж точно обеспечен. Пусть не сало, но пару крошек хлеба достанется.

Ну вот, подкрепились. Теперь можно и в дорогу. На правом плече «Зенит», сверху «хромой». Тюбики, наверное, уже засохли оттого, что им не дают высказаться. Кисти уж точно задубели с последнего раза. С ними, однако, придется повозиться.

Залезть на дерево несложно, но с этюдником эта задача посильна только акробатам да обезьянам. Не знаю, с кого брать пример. Лучше воспользоваться веревочкой.

Так бы и сидел всю жизнь, как соловей-разбойник.

Первые мазки и первые гости. Рядом села сорока и оповещает всех о новом жителе. Конечно, в её глазах я выгляжу подозрительно. Интересно, кто еще придет поглазеть на меня. Оглядевшись вокруг, замечаю, что дерево рядом обжито. Даже приспособы есть, чтобы залазить и сидеть. Да там домик самый настоящий? Интересно, кому понадобилось лепить на такой высоте гнездо? Обычно дети любят на деревьях что-нибудь строить.

От большого перерыва в работе испытываю приятный холодок. Да и сидеть на высоте десяти метров и при этом глядеть во все стороны с занятыми руками не каждому дано. Масла не жалею, кладу большими мазками. Просмотр не завтра, высохнет. Тут же к этюду прилетает жук. Ну вот. Сейчас всё испортит. Или, может, оставить? Давай убирайся, пока до скандала не дошло. Радуюсь удачно подобранному сочетанию. Сложнее всего найти гармонию между небом и землей. Вот этюд готов. Любой препод нашёл бы, что сказать. А я промолчу и уже соскабливаю ещё не родившийся шедевр мастихином. Мастихин у меня волшебный. Такие – редкость. Штука универсальная. Это не какой-нибудь мастерок или шпатель. Даже бумагу режет, не говоря уже о колбасе. Мажет, к примеру, масло, и не только сливочное. А можно и как зеркальце использовать. Как могут девчонки бросать свои мастихины не протертыми? Краска засыхает, и мастихин превращается непонятно во что. Правда, мои кисти не лучше. Ими разве что асфальт красить.

Ближайшие ветки я уже успел вымазать остатками счищенной с картона фузы. Ну что же, будем рождать новый шедевр. Уверен, что хоть один из миллиона да выйдет. Количеством надо брать. Нам краску экономить не пристало.

Бог ты мой! К нам гости. Вот это да! Прямо под деревом стоит козел. Это я по рогам сужу. Первый раз так близко вижу живого козла. Куда бы деться? Они что же здесь, ручные? Как назло, ноги затекли. Мясо само в руки лезет, а под бочиной сучок предательский. Сейчас бы ружьишко какое, или на худой конец рогатку. Кощунство, конечно. Мы здесь пока только гости.

Козёл завертел головой и застыл на месте. Видят-то они во все стороны. Наверно, почуял запах масла. А голову задрать ума не хватает. Вот дурья башка! Посмотри наверх, козлиная твоя голова! Уж точно, помрешь от страха. А рогатый точно страх потерял. К самой пасеке припёрся. Гуран-гуранищще!

В этот миг, как по закону подлости, вываливается нога из моего этюдника. Равновесие нарушилось, и вся моя импровизированная студия летит вниз.

Треск, грохот посыпавшихся тюбиков. Масло. Кисти. Растворитель… Стой, сволочь! Жалко. Чем теперь кисти отмывать? «Хромой» всё же доконал меня, показав своё гнилое нутро. Ройся теперь в траве. Козла, естественно, след простыл. Скотина! Тайги ему мало. Выбрал именно то место, куда грохнулся мой этюдник. Нога совсем оторвалась. Теперь будет чем заняться.

Половины кистей я так и не нашёл, про тюбики молчу. Да что там! Растворитель накрылся.

Вот и закончился мой пленэр. Придётся в институте про козла рассказывать. Спросят:

– Где один из миллиона?

– А вон, висит на дереве вместе с палитрой.

Ну и ладно, буду теперь книжки читать. В сумке ещё уголь есть, пастели немного, сангины кусочек завалялся. Обойдусь. Жаль, всё-таки, масло ведь. Уголь-то для портретов, пейзажи им так себе.

И все же здорово на пасеке. И, вроде, скучать не приходится. Да и как скучать, когда вокруг столько жизни. Природа. Одна незадача – готовить еду лень.

Странно. Как-то не читается. Вроде, и времени вагон, и не мешает никто, а не читается. Просматриваю все книжки. Выбрал детектив недочитанный, ищу страницу, хоть и говорят, сама где надо откроется – фиг. Закладки, конечно, нет. Будем искать. Рассеянно пробегаю глазами по строчкам, механически переворачиваю страницы. Природа так и лезет в открытую дверь. Ветки зеленые, подкрашенные солнечным светом, как изумруд. Это хорошо, когда из дома виден пейзаж. На любой пасеке даже туалет с бухты-барахты не поставят. Выйдешь на крыльцо, и чтобы вид был. Тут солнышко, там сопочки, здесь поляна. Всё в равновесии, в гармонии. Вот где красоты!

В дом залетел большой шмель и с лёта приземлился на моей книжке. Ну, друг. Это не дело. Нашёл ты неудачный аэродром на моей постели. Ещё и недоволен.