Зелёные глаза

Ужальте меня! Делаю вращение вокруг опорного столба, что держит веранду, и словно Тарзан взлетаю над крыльцом. Такого даже в гимнастике не знают, уверен. Ноги машинально цепляются, одна за скобу в бревне, другая уже в проёме чердачного окна. За спиной слышу не то урчание, не то мурлыканье. Ещё секунда, и я стал бы добычей! Оказавшись наверху, думаю, куда ещё выше. Кто её знает, что у неё на уме. От этой зверюги всего можно ожидать. И до чего же крутая крыша! Конек задран так, что до него и не дотянуться. Не раздумывая, лезу по крутому скату и усаживаюсь на самом коньке. Через минуту начинаю жалеть об этом. Удержаться-то труднее, чем залезть. Всё как в жизни: в политике, в искусстве. Пробую расслабиться. Не выходит. Все ясно. Ей хотелось познакомиться поближе с жизнью пчеловода. Эх, жаль, не налил в миску молока, полакала бы. Киса, как видно, не из скромных. Но меня там нет, и это главное. Лишь бы на ночь не осталась. Эхехе… Где же мой «Зенит»? Вот чего мне сейчас недостаёт. Я бы его по назначению использовал. С такого расстояния я не мажу. Вожделенно поглядываю на дубы. Там хоть ночуй в разлапистых сучьях, а здесь я вроде кукушки. Смотрю на солнце. Интересно, сколько времени мне куковать? Дело-то к вечеру. Нескромно в гостях… Слышу её возню в доме. Ну, это уж слишком. Может, она моего голоса испугается? Беру самую низкую ноту:

– Ма-ма-а-а!

Сам едва не помер со страху, распугав всех сорок в лесу. Должен признать, что запах в доме не из приятных: сырость, тряпьё старое, сапоги… Короче, дерьма хватает. А тут ещё это чудовище. Вспомнил козла. До чего же изменчива жизнь. Не обязательно философом быть, чтобы понять случайность и зыбкость своего существования. Хоть бы трубу сделали человеческую, из кирпича, как положено. Сел бы на неё сверху и ногами болтал. А попробуй, сядь на кусок железа.

Прислушался. Вроде, как пленка на окне шелестит. Эх, жаль, не видно. Думаю, ей вовсе не обязательно выходить в дверь. Наверное, в окно вышла.

Ну и денек! А какой тогда ночка будет? Как в церкви, на отпевании Паночки. Чует сердце, не доживу я до следующего утра. Не комары, так тигр съест. Что же, пробую слазить.

До чего же бесшумная бестия. Когда ушла? Вот уж, действительно, кошка! Эх, жаль Леха не видит всего этого, как я гнездиться собрался, словно аист, на крыше. Жаль, что у меня нет когтей. Кончиками пальцев ощущаю противную поверхность старого шифера. Понятно, что с таким наклоном он хоть сто лет простоит. Мудро все же. Сколько просидел, не знаю, но в желудке творится невообразимое. А если эта рыжая бестия съела мой суп?

Книжка по-прежнему валяется на койке. Чтение полосато-рыжую почему-то не заинтересовало.

Фу! Что за гадость она приволокла? Угостить, что ли, надумала. Ночью, видать, была удачная охота на кабанчика, и не доела. Как это пошло и не красиво. А я думал, это ежик в лесу орёт. Один раз я уже видел процедуру разделки туши дикого кабана. Ну и гадость! Вот, оказывается, чем питается тигр. А если она завтра сделает то же самое со мной? Может, это намёк какой? Куда же мне?

Хорошо, что в кладовке оказалось несколько кусочков старого полиэтилена.

Наскоро, оглядываясь по сторонам, как вор, заделал дыру в окне, и на всякий случай прибиваю два бруска крест-накрест. Подумал гвоздей набить на брусках. Но не стал. Вдруг поранится. Цирк да и только.

Чем темнее становилось, тем страшнее было мне. Зубы по-прежнему не находили своих посадочных мест. Правда, уже не стучали так сильно. Во влип! И это называется отдых. Если так пойдет дальше, то в следующий раз должен медведь прийти. Может, к его приходу медку в омшанике наковырять? А! Пусть хоть танцуют, хоть с улья на улей прыгают. Лишь бы эта зебра опять не приволокла чего-нибудь новенького.

Зажав нос, всё же вытолкал ногами подарок за дверь. Может, кто сожрет за ночь. Мне такие подношения не нужны.

Усаживаюсь на крылечке, смотрю на вечернее солнце. Чувствую себя погано. Мной овладевает жуткое отчаянье. Оказывается, одиночество хорошо до поры до времени. Под каждым кустом рыжее пятно мерещится, даже трава стала рыжей. Смотрю на улья. Вот под каким из них эта зверюга сейчас спряталась? Ну и жуть! Не могли хоть дробовик оставить. Может, бросить всё к чертям и драпануть, со всех ног, в сторону деревни. Да куда там. Выследит и съест по дороге.

Воды как на грех нет. Этого не хватало.

Тени от деревьев уже длинные. Где-то в траве всё также резвятся кузнечики. Их золотое время. Бабочки порхают. Им осталось недолго, но они-то не унывают. Мне, видимо, тоже не долго, и от этой мысли как-то печально делается на душе. Плакать хочется.

Медленно наползает тьма. Ловлю каждое мгновение. С грустью провожаю последние лучи солнца на склонах сопок. Вот и они покрылись густой синевой. Вместе с чувством тоски в меня прокрадывается усталость. Что я делал весь день? Спасал свою шкуру. А если завтра всё повторится? В кого же я тогда превращусь?