Зеленый Смарагд

– Да, здесь поможет только тряпка, – высказался Хемериус. Он перепрыгнул со стола на сундук в углу и склонил голову набок. – Такое впечатление, что я пропустил целую кучу всего! Наверху, кстати, тоже царит волнение. Повсюду важные персоны в чёрных костюмах, а Марли, старый болван, выглядит так, как будто ему заехали в табло. И, Гвендолин, все наскакивают на твоего симпатичного юношу – очевидно, он перевернул все их планы с ног на голову. Кроме того, он довёл буквально каждого из них до белого каления, потому что он постоянно идиотски улыбается…

И хотя у меня не было абсолютно никаких причин для этого, я вдруг начала делать то же самое – идиотски улыбаться…

Мама посмотрела на меня поверх пудреницы.

– Ты меня прощаешь? – тихо спросила она.

– Ах, мама! – Я так крепко обняла её, что у неё из рук всё посыпалось. – Я ведь так тебя люблю!

– О Боже! – застонал Хемериус. – Опять всё сначала! А ведь тут уже достаточно сыро!

– Так я представляю себе рай, – сказала Лесли и повернулась вокруг своей оси, чтобы впитать атмосферу костюмного фонда. Её взгляд скользнул по полкам с туфлями и сапогами всех эпох, затем по шляпам, оттуда – по бесконечным стойкам с платьями и, наконец, вернулся к мадам Россини, которая открыла перед нами двери в этот рай. – А вы – наш возлюбленный Господь!

– Какая ты миленькая! – Мадам Россини, сияя, улыбнулась ей, а из её «миленькая» вышло «милэнкайа».

– Да, я тоже так считаю, – сказал Рафаэль. Гидеон кинул на него юмористический взгляд. Я не знаю, как ему после всех сегодняшних треволнений удалось вырвать у Фалька дозволение (возможно, дядя Гидеона был скорее овечкой в волчьей шкуре, чем наоборот?), но мы – включая Лесли и Рафаэля – действительно получили официальное разрешение нарядиться к вечеринке Синтии в костюмном фонде Стражей под наблюдением мадам Россини. Ранним вечером мы встретились у входа, и Лесли так разволновалась по поводу предстоящего визита в штаб-квартиру, что она не могла стоять на месте. Хотя она не увидела никаких помещений, которые я ей описывала, а к костюмному фонду её провели по обыкновенному коридору, она была в полном восторге.

– Ты чувствуешь? – шепнула она мне. – Запах загадок и тайн. О Боже, как я это люблю!

В костюмном фонде она была почти на грани гипервентиляции. При других обстоятельствах я бы себя чувствовала точно так же. До сих пор я считала мастерскую мадам Россини Эдемским садом, но фонд превосходил её в несколько раз.

Но что касается платьев, то я, во-первых, за это время немного к ним привыкла, а во-вторых, мои голова и сердце были заняты несколько иными вещами.

– Разумеется, не я скроила все эти костюмы, это коллекция Стражей, которая начала создаваться две сотни лет назад и всё это время постоянно пополнялась. – Мадам Россини сняла с вешалки слегка пожелтевшее платье, и мы с Лесли восхищённо вздохнули. – Многие из исторических оригиналов изумительно выглядят, но их больше нельзя использовать для современных перемещений во времени. – Она осторожно повесила платье обратно. – И костюмы, пошитые для предыдущих поколений, уже не соответствуют требуемым стандартам.

– То есть все эти прекрасные платья медленно ветшают на своих вешалках? – Лесли сочувственно погладила кружевной наряд.

Мадам Россини пожала круглыми плечами.

– Это ценные образцы, даже для меня. Но ты права, жаль, что их так редко используют. Тем прекраснее, что вы сегодня здесь. На этом балу вы будете самыми красивыми, mes petites!

– Это не бал, мадам Россини, а всего лишь довольно скучная вечеринка, – сказала Лесли.

– Вечеринка скучна настолько, насколько скучны её гости, – энергично возразила мадам Россини.

– Вот именно, это и мой девиз, – заявил Рафаэль, искоса посмотрев на Лесли. – Как насчёт того, чтобы мы нарядились как Робин Гуд и леди Мэриен? Они уж точно зелёные. – Он нацепил на голову маленькую дамскую шляпку с колышущимся пером. – Тогда все тут же увидят, что мы пришли вместе.

– Хм, – ответила Лесли.

Мадам Россини, радостно напевая, шагала вдоль стоек с платьями.

– Ох, как это чудесно! Это доставляет радость! Четверо молодых людей – что может быть прекраснее?

– Ну, кое-что я знаю, – прошептал Гидеон мне в ухо. – Послушай, вы должны её отвлечь, чтобы я смог стянуть шмотки для нашей вылазки в 1912 год. – Вслух он сказал: – Я надену вчерашние зелёные тряпки, мадам Россини, если можно.

Мадам Россини на всех парусах развернулась к нам.

– Вчерашние зелёные тряпки? – Её брови взметнулись вверх.

– Он… ну, он имеет ввиду камзол цвета морской волны с изумрудной застёжкой, – быстро сказала я.

– Да, и весь соответствующий хлам, – Гидеон принуждённо улыбнулся. – Зеленее не бывает.

– Хлам! Бисер перед свиньями! – Мадам Россини воздела руки вверх, при этом, правда, улыбаясь. – То есть конец XVIII века для маленького бунтаря. Тогда нам надо соответственно одеть и Лебединую шейку. Но я боюсь, что у меня нет зелёных платьев из той эпохи…

– Эпоха безразлична, мадам Россини. Невежды на вечеринке всё равно в этом не разбираются.