Зеленая кнопка

Офицерским взводом военной разведки командовал тоже майор. Он быстро нашел меня, козырнул, представился, пожал руку и поблагодарил за помощь. За его спиной четверо офицеров несли кого-то на плащ-палатке. Я подошел. Это был старший сержант Жеребякин, вся грудь которого была разворочена автоматной очередью и обильно залита кровью. Но главное состояло в том, что он был жив. Молодой организм никак не желал смиряться со случившимся, боролся и с болью, и с потерей крови. Военные разведчики уже перевязали старшего сержанта. Они просто разрезали на нем куртку. Но кровь уже пропитала все бинтовые повязки.

– «Духи» хотели в наше ущелье по боковым скалам пробраться, чтобы нас сверху расстрелять, – объяснил мне майор военной разведки. – Мы, естественно, за этим местом по мере сил присматривали, но темнота мешала полному контролю. А за спиной у «духов» ваш старший сержант шел. Он без автомата был и потому из ракетницы выстрелил. Сразу «духов» высветил. Мы их, не сомневаясь, перебили, но они успели в старшего сержанта несколько очередей дать. Мы на скалы забрались. Старший сержант успел объяснить нам ситуацию и свою ракетницу с ракетами передал. У нас уже к тому времени они закончились. Мы ими иногда постреливали, чтобы «духов» в ущелье высветить. Иначе они могли бы вплотную подобраться и просто количеством нас задавить. Хороший у вас боец, – майор положил руку на перевязанное плечо Жеребякина. – Я обязательно отмечу его в рапорте и напишу представление к награде. Сейчас главное – в госпиталь его доставить, не опоздать. Ранения тяжелые…

– Выходим из ущелья! – дал я приказ своей роте, повернулся к майору и спросил: – У вас связь со штабом есть?

– Была. Устойчивая.

– Надо вертолет вызвать. Раненых вывезти и документы ваши отправить.

– Да. Я сейчас… Гавриленко! – позвал майор долговязого и сильно сутулого лейтенанта с рацией в рюкзаке за спиной. – Выходи на связь с командованием.

– Есть выйти на связь! – Лейтенант тут же снял с плеч лямки рюкзака, вытащил из бокового кармашка моток провода и протянул его офицеру, стоявшему рядом с ним.

Тот тут же начал разматывать и растягивать антенну.

Рюкзак был специальным, имел застежки особого вида. После их открытия обнажилась и сама рация, и гарнитура, приданная ей, – наушники с микрофоном и обычная телефонная трубка, как у стационарного аппарата.

Лейтенант надел наушники на свою не слишком крупную голову и проговорил:

– «Семьсот двадцать первый» вызывает «сто девяносто шестого»…

Я отвлекся, чтобы дать несколько распоряжений командирам взводов своей роты, и повернулся к лейтенанту, когда тот заявил:

– Товарищ майор! Командующий на линии…

Если сам командующий сидел на узле связи, дожидался разговора со взводом, значит, разведчики и в самом деле несли важнейшую информацию.

Командир офицерского взвода военной разведки взял в руки трубку, протянутую ему, и жестом приказал лейтенанту снять с головы наушники. Мне было, понятное дело, слышно только то, что говорил майор. Он сообщил командующему о том, что моя разведрота деблокировала его взвод и в настоящий момент мы выходим к «воротам» ущелья на склон главного хребта. Майор предположил, что противник постарается всеми наличными силами заблокировать наше передвижение, поэтому попросил прислать вертолет, который должен будет забрать документы и тяжелых раненых, не способных передвигаться.

Завершив разговор, майор вернул трубку радисту, повернулся ко мне и сказал:

– К нам на всякий случай три вертолета вышлют – транспортник и два штурмовика охраны. В штабе боятся, что документы потеряются. Если «духи» вертолет подстрелят, майор, запомни, меня следует обязательно к командующему вместе с головой доставить. Документы я смотрел, они у меня в памяти… Ладно! Выходим из ущелья в темпе… Командующий приказал поторопиться, чтобы не держать вертолеты на виду у противника, иначе за ними начнется большая охота.

К выходу из ущелья мы шли еще быстрее, чем к месту боя. По пути сняли свое тыловое охранение.

Командиры взводов выглядели довольными. Их солдаты были из пополнения, присланного к нам перед штурмом укреплений. Я только теперь понял, что у этих ребят случился первый в жизни настоящий бой. Солдаты, как и их командиры, были еще не обстреляны и только недавно прибыли в Афганистан. В каждом из двух взводов было по одному убитому, имелись и ранения, но только легкие. Бойцы, получившие их, даже строй не пожелали покинуть. Победа в скоротечном бою воодушевила мальчишек, придала им стойкости, мужественности.

Я по своему опыту знал, как помогает в становлении бойца и подразделения в целом победа в первом же бою. Поражение способно сломить человека, подорвать его психику. Хорошо, что получилось так…

Тяжелых раненых у нас было двенадцать человек, в том числе семь офицеров взвода военной разведки. Их несли на плащ-палатках, часто меняясь, чтобы не потерять темп.