Зефир

– До свидания.

Он увидел в ее глазах осознание, вытесняющее недоверие. И Гайю прорвало. Она извергала поток ругательств. Он был никчемный алкоголик, которому таки однажды дадут пинка под зад с работы. Жалкий неврастеник. Импотент. Клоун. Илия хотел было удалиться подальше от брызг ее фонтанирующего гнева, но, передумав, присел на диван послушать, как далеко Гайя сможет зайти. Однако она не отличалась большой фантазией и скоро заглохла.

– Пожалуй, в понедельник вам лучше оставаться в своем отделе, – посоветовал Илия и вышел.

Он сел в машину и спокойно тронулся с места. Ругань Гайи не задела его, но удивила. Будто с Гайи слетело фальшивое лицо, открыв настоящее, совсем другое. Красный листок характеристики Джулиуса так и повис перед глазами. В блокноте, оставшемся в ящике рабочего стола, у Илии на всякий случай хранился адрес начальника Второго отдела. На самой первой странице. Кажется, при желании Илия сможет вспомнить…

Джулиус жил в высотной новостройке, торчащей среди типичных для Торикина двух– или трехэтажных домов и портящей старомодный облик города. Илия нажал на кнопку в обитом сталью лифте и устремился на верхний, двенадцатый этаж.

– Илия? – удивился Джулиус, выглянув в щелку.

– Я хотел расспросить тебя. О твоей бывшей сотруднице.

Джулиус отступил от двери, раскрывая ее шире. На нем были мягкие полосатые шорты, мятая белая футболка с розовым пятном на груди и овальные очки в металлической оправе. В таком виде он казался уязвимым и хрупким – в сущности, осознал вдруг Илия, Джулиус всегда выглядел уязвимым и хрупким. Неуложенные волосы не блестели, развитый локон свисал на лицо.

– Не знал, что у тебя плохое зрение, – пробормотал Илия.

– На работе я ношу линзы, – потупился Джулиус.

– А синеву под глазами ты косметикой замазывал? – удивился Илия и шагнул в маленькую, не более той, где жил он сам, квартирку.

Шкаф в единственной комнате был раскрыт настежь, извлеченные из него вещи разложены повсюду.

– Я решил переорганизовать вещи в шкафу, – растерянно пояснил Джулиус. Внезапный визит Илии определенно вывел его из равновесия.

– Почему ты написал характеристику Гайи на красном листке? – спросил Илия.

– У меня были претензии к ее работе.

– В характеристике ты не указал, какие именно.

Джулиус скользил отсутствующим взглядом по разложенным вещам.

– Не могу решить, как лучше распределить их. По длине или по цвету?

Странный вопрос, учитывая, что почти весь его гардероб состоял из серых и черных костюмов, которые он надевал на работу.

– Джулиус, у меня произошла неприятная ситуация с Гайей, и, подозреваю, у тебя тоже.

Джулиус тоненько выдохнул и присел на край своей узкой кровати.

– Ладно, хорошо. Я планировал повышение для одного из нескольких сотрудников. Она отсутствовала в списке кандидатов, но была убеждена, что продвинуть следует именно ее. Поскольку я считал ее весьма посредственным работником и не видел в ней особых талантов, она решила переубедить меня специфическим методом.

– Под «специфическим методом» ты подразумеваешь попытку схватить тебя за член?

Джулиус вздрогнул, однако мужественно продолжил:

– Мне это не понравилось. Она начала рыдать и притворилась бедной отвергнутой девочкой. Позже, обдумав произошедшее, я пришел к выводу, что нахожу ее поведение неприемлемым и что мне следовало ее уволить. Но она уже перевелась в Первый отдел, вне зоны моей досягаемости. Тогда я написал на нее характеристику. Я честно выразил свое мнение касательно ее профессиональных качеств, но упоминать то постыдное происшествие счел некорректным. Хотя в свете того, что ты мне сообщил, я сожалею о своей деликатности.

Уже провожая Илию до двери, Джулиус выдал подчеркнуто-безразличным тоном:

– Я могу принять тот факт, что я кому-то не нравлюсь. Но не когда меня пытаются обмануть, что любят.

И Илия понял, что это было тем, что задело Джулиуса во всей истории с Гаей больше всего.

Он добрался-таки до «Серебряной Лисицы», отнес коробки дежурному лаборанту и в половине второго ночи закончил просмотр файлов Дакатайи, докурив пачку сигарет и окончательно признавшись себе, что только потратил время впустую.

Вернувшись домой вскоре после двух, Илия со смутным чувством радости обнаружил Деметриуса – все еще в белой рубашке, но уже без штанов и накладных зубов. Деметриус тоже выглядел необычно заморенным, да и страшная духота в квартире не способствовала бодрости. Прихватив пиво из холодильника, в поисках прохлады они вышли покурить на балкон, которым пользовались редко, так как Илию смущала перспектива появляться перед соседями с полуголым татуированным бугаем подозрительно похожим на правителя Деметриуса.

– Давай сядем, – предложил Илия. Он чувствовал физическое и ментальное изнеможение, не позволяющее ему даже стоять, в сочетании с отчётливым желанием спрятаться.