Зефир

Илия поплевал на ладони и перелез через ограду. Дыхание сбилось на пару минут. Поразительно, каким слабым становишься, стоит забросить тренировки на какие-то жалкие одиннадцать месяцев. Звонить в звонок у ворот он не стал, понимая, что у него больше шансов проникнуть на территорию клиники тайком, чем уговорить впустить его на основании подозрительного (и даже тревожащего, учитывая специфику здания) аргумента «мне очень надо».

Приняв будничный вид, он уселся под деревом с обзором на кирпичное здание клиники и стал ждать. В одиннадцать начали появляться первые пациенты, вышедшие на прогулку. Сложно сказать, с какими проблемами они обратились, но на расстоянии ему показалось, что выглядят они получше, чем он сам. Около половины двенадцатого он запеленговал некого растрепанного человека, смутно напоминающего советника.

Когда тот приблизился, Илия убедился, что это действительно Эфил, одетый в пижамные шорты и серую рубашку с короткими рукавами, застегнутую на две пуговицы из шести. Обуви на советнике, удивленно отметил Илия, не было. Если не обращать внимания на сомнительный выбор одежды и пренебрежение расческой, состояние советника значительно улучшилось со времен его забегов по СЛ. Напряженные мышцы лица расслабились, кожа посвежела и разгладилась. В сочетании с каштановой краской для волос, которой Эфил пару месяцев назад начал скрывать раннюю седину, он казался поразительно помолодевшим, а без привычной черной робы выглядел изящнее и легче. В сущности, у него была очень мягкая внешность, с его синими глазами и гармоничными, не слишком выразительными чертами лица. Но это не отменяло того факта, что в его власти пустить жизнь Илии под откос. Что советник и намеревался сделать.

Безучастный, как призрак, Эфил прошел мимо Илии и побрел себе дальше по тропинке среди деревьев.

– Отлично смотришься, – сказал Илия, поднимаясь и следуя за ним.

– Да? – обернулся Эфил, будто только что заметив Илию. – Антидепрессанты в сочетании с седативами дают хороший эффект. Хотя не то чтобы я раньше не принимал седативы, – улыбнувшись пространству, Эфил устремил взгляд в синее небо. – Отличная погода сегодня. Было бы совсем отлично без тебя. Кто дал тебе адрес? Элин?

– Нет. Не совсем. То есть…

– Как она? – перебил Эфил. – В хорошем настроении?

– Как тебе сказать…

– Иногда мне кажется, что она еще испытывает чувства, неуместные после нашего развода, – вздохнул Эфил. – Как ты думаешь, может быть такое, что она не совсем остыла ко мне?

– Нет, конечно, нет, – неубедительно соврал Илия. Он совсем не так представлял себе начало разговора с советником.

– Какое-то время я еще надеялся восстановить наш брак. Но затем, обдумывая все случившееся, понял, что есть много причин, почему это уже невозможно сделать.

«Много причин, – мысленно фыркнул Илия. – Скорее уж одна. Но большая. И тяжелая. Килограммов сто».

– Уверен, она намерена поддерживать с тобой чисто дружеские отношения, – заверил он.

Эфил, казалось, успокоился, и Илия осторожно начал:

– Эфил, я узнал, что ты собираешься меня уволить.

– Вот как? – откликнулся Эфил в раздражающей легкомысленной манере.

Еще пару секунд, озаренный пламенем быстро сгорающей надежды, Илия ждал опровержения. Его не последовало.

– И это все? Финал? – в отчаянье осведомился он. – Я отдал «Серебряной Лисице» половину жизни. Я не заслужил хотя бы пояснения? Или предупреждения? Вместо того чтобы просто поставить меня перед фактом в самый последний момент?

Эфил остановился чтобы перевернуть камень на дороге большим пальцем ноги. Он был бы действительно сосредоточен на этом занятии, если бы только находящийся рядом Илия не отвлекал его со всякой ерундой вроде желания обсудить причину увольнения после двадцати двух лет напряженной работы.

– Я не предупреждаю. И не объясняю. У меня нет времени на сантименты. Если человек не справляется со своими обязанностями, я убираю его. В понедельник ты получишь официальное уведомление и тогда же будешь отстранен от работы. Не беспокойся – положенные законом десять рабочих дней от даты уведомления тебе оплатят в полном объеме.

– Я жду объяснений! – выпалил Илия. – Я не уйду! Я буду надоедать тебе, пока не добьюсь ответа!

– Или пока тебя не выпроводят санитары, – ухмыльнулся Эфил. – Ладно, пошли к прудику. Посмотрим на рыбок. Это нервы успокаивает. Тебе надо. Я вообще советую – полежи в стационаре. Только не в этой клинике. Подальше от меня.

У пруда Эфил прилег на траву, щурясь от света и медикаментозно улыбаясь.

– Видишь ли, Илия. Твое отношение к работе я могу охарактеризовать как весьма прохладное. Что самое печальное, это замечаю не только я, но и все твои коллеги. Это подает им дурной пример, понимаешь?

– Так это показательная казнь? Чтобы остальные не расслаблялись?

Эфил наконец соизволил взглянуть на Илию.

– А ты считаешь, ты хорошо справляешься? Шесть случаев с конца июня, Илия. Люди умирают, пока ты вяло изображаешь деятельность и жалеешь себя.