Завтрак у Sotheby’s

Впрочем, иногда шутка оказывалась весьма и весьма колкой. На одной из картин Брюнери кардинал читает газету, а его донимает докучливая муха, норовящая усесться прямо на нос. На первый взгляд это комическая сцена, и ничего более. Однако, присмотревшись внимательнее, зритель замечает, что на картине изображена газета «Ла Круа» – реакционное католическое издание, во время «дела Дрейфуса» занимавшее беспощадно антисемитскую позицию. В подобном контексте муху, донимающую кардинала, можно интерпретировать как образ разложения и распада. На картине Вибера «Индульгенция»[32] кардинал-плутократ блаженно созерцает объявление, рекламирующее продажу индульгенций. Внимательно приглядевшись, мы опять-таки замечаем, что кардинал и сам предается излишествам: он курит папиросу, а за его спиной виднеется стол, обильно уставленный яствами и винами. На картине Брюнери кардинал неловко покачивает на колене младенца; на них смотрит юная хорошенькая няня. Это комическая сценка, но уж не намекает ли название картины, «Племянник кардинала», на более тесное родство представителя духовенства и ребенка?

Интересный ракурс церковной темы выбрали испанцы Хосе Гальегос (1859–1917) и Пабло Салинас (1871–1946). Они специализировались на изображении священников и привлекательных молодых женщин в самых разных ситуациях. Уединение в сумраке исповедальни позволяло священнику насладиться самыми пикантными деталями грехов, в которых сознавались хорошенькие пышногрудые девицы; очень часто на лице священника изображается преувеличенный ужас от услышанного. У Салинаса кардиналы, приглашенные на чай прекрасными богатыми прихожанками, бросают сладострастные взгляды на их округлые прелести. До сих пор никто не написал диссертацию о роли, которую Пабло Салинас, умерший в 1946 году, сыграл в антиклерикализме республиканского движения в годы гражданской войны в Испании, однако, возможно, все еще впереди.

Фрэнсис Бэкон. Без названия (Папа). Холст, масло. Ок. 1954

Высокие сферы Римско-католической церкви и по сей день снабжают сюжетами художников, в том числе имеющих безупречную репутацию модернистов. Фрэнсис Бэкон пишет пап, рты которых разверсты в пронзительном крике. Маурицио Каттелан создает пап, падающих на землю. Подобным работам по-прежнему свойствен дух антиклерикализма, однако мы можем трактовать его и шире, нежели отрицание институтов господствующей Церкви: их авторы давным-давно смекнули, что такие сюжеты хорошо продаются.

Conceptual Art Концептуальное искусство

Груда конфет, насыпанных на полу галереи Тейт Феликсом Гонзалесом-Торресом, – образец концептуального искусства, вызвавший немалый шум в СМИ. Некоторые сласти, из которых состоит исходный арт-объект, возможно, испортятся, некоторые, возможно, стянут голодные рабочие-оформители, но само произведение непременно будет восполнено новыми конфетами, а то и выставлено на другом конце света, воссозданное из тамошних сластей. Разумеется, его можно воспроизводить бесконечно. Однако авторской работой вправе считаться лишь груда конфет, насыпанная лицом, которое может предъявить сертификат подлинности, выданный либо художником, либо его наследниками.

Знаменитая груда конфет (Феликс Гонзалес-Торрес. Без названия. (Мальчики-любовники). Инсталляция, леденцы в обертках. 1991)

В основе концептуального искусства – негласный примат идеи, или концепции, над качеством исполнения. Если оценить воздействие на зрителей реди-мейдов Дюшана, картин-надписей, даже сюрреализма Магритта, оно в той или иной степени создается самой идеей арт-объекта, а не уровнем ее воплощения, которое в лучшем случае можно счесть сугубо функциональным, своего рода средством выражения концепции. Бывает, что воплощение и вовсе не играет никакой роли, и тогда рынок произведений искусства сталкивается со щекотливой проблемой: а что же, собственно, продавать, если прочного, физически осязаемого арт-объекта и нет?

Однако хитроумный рынок сумел решить и эту проблему. Авторство идеи становится коммерческим предложением, осуществимым на практике: его можно продавать и покупать так же, как и право собственности на обычную картину. Физическим воплощением концептуального арт-объекта следует считать не столько произведение искусства, сколько «фиксацию» идеи этого произведения искусства. «Фиксация» может служить и «товаром», соотносящимся с идеей так же, как репродукция с оригинальной картиной или бронзовая копия – с оригинальной скульптурой. Но иногда из рук в руки переходит только свидетельство о собственности, вроде акционерного сертификата: владелец может вставить его в рамку, а потом с выгодой для себя продать.

Eroticism Эротика