Завод войны

Настроение Блайта при виде зеленовато-желтой планеты, окруженной разноцветным скоплением газа, резко улучшилось. Именно такое величественное зрелище, с темно-зелеными и небесно-голубыми завихрениями, алыми, похожими на вены нитями и мясистыми облаками, было ему по душе. Пенни Роял перенес их в места, о которых капитан и не мечтал. Нет, он бы мечтал, конечно, – если бы хотя бы знал, где сейчас находится.

– Прадоры называют этот участок Самый Смак, – сообщил Левен.

Упоминание прадоров на миг смутило Блайта, но бодрости духа не лишило. Впрочем, следующим словам Левена это удалось:

– Мы в Королевстве.

«О черт».

Да ладно, что тут такого? Он на борту одного из самых быстрых кораблей в мире, оружие которого способно справиться с чем угодно. Так что короткая прогулка по окраине прадорского Королевства – не проблема. Левен меж тем открыл окошко в углу экрана, сфокусировавшись на желтой планете. Косяки массивных звездолетов, похожих на удлиненные золотые капли, шли по дуге, разворачиваясь и устремляясь к ним.

– А это корабли Королевского Конвоя, – добавил Левен.

Блайт хотел сказать, что понял, но из горла его вырвался только невнятный хрип.

Спир

Мы спускались. Преданные моим кораблем, отбиваясь от атаки, мы шли к ближайшей планете на полной скорости термоядерного двигателя. Из штуки, скрытой в луне, снова ударил луч. Силовое поле «Копья» остановило его, но внутри грохнул еще один взрыв – очередной проектор, не справившись с отдачей, расплавился и разлетелся на куски. Проверив схемы, я увидел, что мы можем выдержать еще два подобных удара, прежде чем полностью лишимся проекторов – а потом нас поджарят. Я взглянул на Рисс, которая все еще пыталась освободиться из рубки – несомненно, чтобы добраться до нашего вероломного корабельного разума и выдернуть у него несуществующее сердце.

– Рисс, – попросил я, – не открывай дверь.

– Мелкий ублюдок!

Змея-дрон раскурочила часть стены, и голова ее находилась сейчас глубоко внутри.

– Рисс, если ты откроешь дверь, то убьешь меня.

Она вытащила голову и посмотрела на меня. Потом, несомненно, проверила диагностику и отчеты о повреждениях – чем я занимался постоянно – и осознала, что коридор снаружи полон раскаленного добела газа. И перестала терзать стену.

– Все равно мы мертвы, – сказала змея-дрон.

Ловушка Цворна не предполагала вызов подкрепления, как мы считали, поскольку они и так уже были здесь, но я не мог полностью согласиться с Рисс в оценке наших шансов и секундой позже получил подтверждение моих подозрений. «Копье» загудело и завибрировало – Флейт запустил рельсотроны, послав в сторону спутника кучу ракет. Лазерная и прочая защиты нашего противника наверняка остановят их все до единой, но мы хотя бы выиграем время. Потом выстрелила наша биобаллистическая пушка, но ее залп был встречен силовым полем у самой луны.

– С каким дьяволом мы сражаемся? – спросил я.

– Прадорский КВ-дредноут, – подал голос Флейт.

– И ты привел нас прямо на линию огня, – выплюнула Рисс.

Сейчас Флейт говорил внятно, но время для взаимных обвинений и объяснений было явно неподходящим. Кроме того, даже если бы в коридоре снаружи не бушевало пламя, Рисс не стоило рваться к разуму вторинца. Сейчас Флейт оставался нашей единственной надеждой на выживание.

– Запускай интерфейсный маневр, – сказал я. – Только придется заткнуть нашего противника хотя бы на минуту.

Пытаться войти в У-пространство так близко от гравитационного колодца было опасно, поскольку существовала вероятность при обратном выходе в реал оказаться вывернутым наизнанку вместе с кораблем. А под встречным огнем эта вероятность лишь увеличивалась. Изабель Сатоми каким-то образом удалось в подобной ситуации маневрировать, спускаясь на Масаду, но в тот момент она была частью эшетерского боевого разума – сущностью, способной творить с У-пространством практически что угодно. Мы нуждались в перерыве, передышке и, кажется, могли ее получить.

Когда я собирался захватить Пенни Рояла на его блуждавшем планетоиде, я велел Флейту создать средства извлечения ИИ из берлоги – желательно в виде горящих фрагментов. Флейт использовал килотонное ПЗУ, похищенное у Изабель Сатоми, в качестве детонатора для расщепляющегося плутония‑239, полученного прямо на борту корабля из урана‑238, извлеченного из просеянной астероидной пыли, и все это поместил в удерживаемую силовым полем оболочку из дейтерия, тяжелого водорода. Результатом явилась атомная мультимегатонная бомба.

Мне не хотелось ее использовать.

– У нас есть способ заткнуть его, – сказал Флейт, тоже имея в виду наше супероружие.

– Знаю.

Я все еще колебался, но отметил, что Флейт опять считается со мной, а не действует самостоятельно.

Мне не хотелось использовать бомбу, поскольку я хранил ее как туз в рукаве, единственное оружие, которым можно было хотя бы попытаться убить черный ИИ. Однако, услышав, как взорвался очередной проектор, я решил, что выжить в этой переделке – тоже хорошая идея.

– Давай бомбу, Флейт.