Завод войны

Новые компоненты появлялись один за другим, и ИИ ставил их на место. Вспыхивали микросварочные дуги, на поверхностях расцветали гроздья нанотехнологий, вбивались или вкручивались узлы крепления размером с песчинку, и дикие искажения окружали странную, органическую на вид технику. Блайт видел части пошедшего в дело старого двигателя и объекты, изобретенные, несомненно, самим ИИ. Посреди моторного отсека громоздилась настоящая гора, поддерживаемая множеством откосов, прикрытая кое-где обшивкой, опутанная силовыми и оптическими кабелями. После двух дней наблюдения за процессом создания и реконструкции Блайт почувствовал, как неуверенно, запинаясь заработал движок – и тут же кашлянье сменило ровное гудение невидимой энергии.

– Мы ускоряемся, – сообщил Левен.

– Ускоряемся? – переспросил Блайт.

– Это единственное слово, которое я смог подобрать, – сказал корабельный разум-голем. – Мы прорываем временной барьер и потребляем немыслимые объемы энергии, которую черпаем из У-пространства.

– Что?

– Путешествия во времени возможны, но даже прадоры боялись заходить так далеко, – объяснил Левен.

Блайт знал, что «путешествия во времени возможны», и понимал, отчего разумные существа избегали их. Ты замахиваешься на бесконечную энергетическую прогрессию и, пытаясь изменить историю, можешь ненароком уничтожить ее. Кто-то когда-то сказал: это как намереваться пересечь комнату при помощи термоядерного двигателя. Определенно, другой стороны ты достигнешь, но что к этому моменту останется от комнаты?

– Пенни Роял! – крикнул капитан. – Какого хрена ты делаешь?

За спиной раздался звон, точно монетка упала в бокал, и Блайт, обернувшись, увидел материализующийся в воздухе черный бриллиант, создающий вокруг себя искажения пространства и растянувшийся, казалось… в бесконечность.

– Катастрофического каскада мы избежим, – прошептал черный ИИ, открывая в сознании Блайта череду картин и воспоминаний.

Капитан увидел чудовище, похожее на ходячий череп, разные звездолеты и отрывки жизни многих людей, причем некоторых он узнал. И все это разворачивалось во что-то еще, большое, огромное, чего он никак не мог ухватить. Потом оно сложилось, и Блайту показалось, разум его будет вот-вот раздавлен – и вдруг все исчезло. Капитана тошнило, он дико жалел, что забыл об этом наказании за вопросы.

Мотая головой и отплевываясь, он выдавил:

– Я ничего не понял.

В его сознании что-то заворочалось, точно проклевывавшийся цыпленок, потом затихло.

– Возникшая проблема вызвана кратковременным восстановлением прадорских инстинктов Свёрла и может быть скорректирована, – сказал Пенни Роял. – Мы всего лишь прибудем к месту назначения за две недели до нашего отправления, и катастрофического каскада не последует.

ИИ постарался приспособить метод общения к скромным человеческим возможностям, но и этого объяснения оказалось недостаточно.

– Что? – выдохнул Блайт.

Бриллиант моргнул.

– А что насчет Свёрла? – выпалил Блайт.

Пенни Роял не ответил – и теперь капитан был этому только рад.

Трое в рубке снова смотрели на экран, видя, как отступают щупальца и черные кинжалы. В моторном отсеке стоял новенький, довольно гудящий У-пространственный двигатель, делающий то, что ужаснуло бы и верховных ИИ Государства, и чокнутых прадоров.

– Знаешь, – заметил Бронд, – если мы уйдем с новым движком, то никогда уже не сможем сунуться в Государство. ИИ никогда не перестанут выслеживать нас.

– Знаю, – кивнул Блайт.

Он вызвал на экран изображения с камер, которыми «Роза» до сей поры не обладала. Затребовал информацию и принципиальные схемы систем и вооружения второго звездолета, того – хоть это и было невероятно – что неуклонно сливался с его судном. Корабли превращались в одно целое. Все новые и новые схемы становились доступны. И вот, комбинируя появлявшиеся данные и картинки с камер, Блайт сгенерировал на экране изображение.

– Вот, примерно так мы сейчас выглядим, – объявил он.

«Розу», которую кое-кто называл железным комаром, теперь и видно-то не было. А современный государственный ударный корабль оказался радикально перестроен. На экране красовалась громадная черная подкова с двумя жерлами термоядерного двигателя на торцах, утыканная сенсорами и вооружением и с маленьким экраном на изгибе, в передней части.

– А где мы? – поинтересовалась Грир.

Блайт долго смотрел на картинку, потом переключился на схематический чертеж. У-пространственные двигатели оказались спарены, каждый располагался в своей половинке подковы. От рубки, скрытой за тем самым маленьким экраном на носу корабля, к двигательным отсекам вели узкие коридоры. Справа находились каюты экипажа, прямо за ними обнаружился грузовой трюм, а с другой стороны, в доке, стоял шаттл доселе невиданной Блайтом конструкции. «Роза» просто исчезла.

– Левен, это верно? – спросил Блайт.

– Верно, капитан, – ответил корабельный разум, – единственная часть вашего судна, не перемещенная и не подвергшаяся изменениям, это рубка и вы трое. Даже я претерпел обработку, получив возможность совершать серьезные У-прыжки и управлять новейшими боевыми средствами.