Завет Локи

Несколько минут я пытался как-то привести собственные мысли в порядок, иначе они походили на какой-то клубок колючей проволоки. С самого начала я старался не думать о том, что попал в этот мир исключительно по счастливой случайности; что Один рассчитывал заполучить Тора, а вовсе не меня; что мое появление здесь в его планы вообще никогда не входило. Хотя все это было как-то совсем не похоже на такого великого стратега, как наш Генерал. А что, если Один с самого начала знал, что, втянув меня в игру, сумеет привести в движение и всю необходимую цепь событий? Что, если все это – и мое появление здесь, и то, что я едва сумел спастись от Хейди, и даже моя дружба с Мег – лишь составляющие жульнического плана Одина, благодаря которому он и получит то, что хотел?

«А чего он больше всего хотел? Вернуть Оракула? Или получить новые руны?» – спросила Попрыгунья.

– Я и сам сперва так думал. Но вспомни игру «Asgard!» и ванов, спящих подо льдом. Что, если эти спящие боги покоятся подо льдами в нашем мире – а он связан с твоим миром через этот Замковый Холм? Точнее, через развалины старинного замка, где как раз и пересекаются те энергетические поля? Что, если Один заключил с кем-то новую сделку? И готов, например, обменять спящих ванов на новые руны? Потомки Одина познают снова руны – так гласит Пророчество Оракула. Так, может, эти новые руны и есть главная ставка в заключенной Одином сделке, и выигрыш позволил бы ему держать под своим контролем могущественную Гулльвейг-Хейд? Что, если Один продал завещанное ему наследие ради чего-то иного, более для него ценного?

«Чего, например? – спросила Попрыгунья. – По-моему, это какая-то ерунда. Разве для него что-то может быть более ценным, чем новые руны?»

Я дал ей возможность самостоятельно поискать ответ на этот вопрос. Затем все же сам предложил несколько дополнительных наводящих вопросов:

– Какая вещь, с точки зрения посторонних, не имеет никакого смысла? Как Одину удалось выйти именно на Эвана, который и стал его «квартирным хозяином»? И что, собственно, вообще заставляет этот мир вращаться?

«Любовь?» – догадалась Попрыгунья и умолкла. Молчала она довольно долго, потом в полный голос выпалила:

– Охренеть!

– Вот именно, – согласился я. А мысли мои уже опять неслись вскачь, устанавливая самые невероятные и невообразимые связи между различными персонами и воображая вещи столь ужасные, что и словами не выразишь. Я ведь уже не раз говорил, что Один терял всякое благоразумие, когда дело касалось нашей богини Страсти. А если представить себе, что его план был связан исключительно с освобождением Фрейи из царства Сна? И если представить себе, что этот план не удался и место Фрейи заняла Гулльвейг-Хейд? Ведь Один сам сказал мне, что сперва и ему тоже показалось, что в теле Стеллы нашла себе прибежище Фрейя. Что, если Один и Гулльвейг-Хейд в итоге о чем-то между собой договорились? Например, голова Мимира в обмен на остальных ванов? В таком случае нетрудно себе представить, что Искренне Ваш – а также тесно связанная с ним Попрыгунья – с самого начала воспринимался им всего лишь как пешка в этой игре; просто пешка, которую принесут в жертву…

«Эван никогда бы так не поступил!» – тут же заявила Попрыгунья.

– Почему же никогда? – возразил я. – В конце концов, прецедент имеется. Руны, наша древняя письменность, получены были как раз такой ценой. Один пожертвовал старым другом, желая заполучить необходимые ему знания. А затем воспользовался этими знаниями и вернул к жизни голову этого друга – она-то и стала его Оракулом. А сейчас – хотя теперь назвать нас с Одином настоящими друзьями, конечно, нельзя, – я могу добыть для него новые руны. И, получив их, он вряд ли станет препятствовать Хейди в ее намерении поступить со мной – с нами – в точности так, как он сам некогда поступил с Мимиром Мудрым.

На какое-то время Попрыгунья просто дара речи лишилась. «Но ведь это же…»

– Это типичный Один! – отрезал я.

Да, это типичный Один. И это он вытащил меня из царства Сна, чтобы я в последний раз выполнил его требование. Кто еще знал о моем родстве со Слейпниром? Кому было известно, что моего присутствия на Замковом Холме достаточно, чтобы выпустить на свободу то, что под ним скрывается, и открыть путь в иной мир…

«Ну, может, Один и способен так поступить, но только не Эван! – стояла на своем Попрыгунья. – Эван никогда ничего не сделает мне во вред!»

– Даже ради Стеллы? – спросил я и, почувствовав ее сомнение, поспешил прибавить: – Да ладно, это я просто так. Слушай, у меня возник некий план. Нам всего лишь нужно постараться, чтобы Хейди ни в коем случае не оставалась наедине с Оракулом. Тогда и новые руны – а значит, и Мег – будут пока в безопасности. Ну а потом я попробую придумать, как выманить Хейди из тела ее нынешней хозяйки, а Одина – из тела Эвана. Согласен, это, пожалуй, больше смахивает на некую плутовскую проделку, а не на реальный план действий, но можешь мне поверить…