Завет Локи

– Что ты там бормочешь? – вслух спросила Попрыгунья. – Какой еще «реальный план»? У тебя же никакого плана вообще нет!

Я только плечами пожал.

– Ну конечно же, у меня есть план! Я от природы очень изобретательный. Благодаря именно этому качеству Один и пожелал извлечь меня из царства Хаоса в те давние времена. Он и в Асгард меня с собой притащил, прекрасно понимая, что я способен придумать и сделать такое, на что больше никто не способен. Именно поэтому, когда все остальные асы жаждали моей крови, он защитил меня и позволил жить дальше. Однако именно моя изобретательность позволяет мне всегда оказываться на один шаг впереди Одина, несмотря на самые его хитроумные планы, потому что всему, что наш Старичок знает об искусстве лжи, коварства и обмана, научил его я. Да, именно я, Локи, сын Лаувей. Так что у меня всегда есть какой-нибудь план.

По-моему, это была чрезвычайно духоподъемная речь. И она, безусловно, должна была убедить Попрыгунью и подбодрить ее. Она молчала, и я понял, что действительно произвел на нее сильное впечатление. Я даже мысленно поклонился самому себе.

И вдруг прямо у меня за спиной послышался звук аплодисментов. Вам этот звук, конечно, может показаться совершенно безобидным, но только не в данном контексте – на вершине абсолютно безлюдного Холма, над которым раскинулось темное небо с целой рекой звезд. Тем более на запястье у меня по-прежнему сияла эта странная руна. Я резко обернулся и увидел Одина, который сидел в инвалидном кресле, а рядом с ним, естественно, торчал лохматый пес Твинкл.

– О! – только и смог вымолвить я и даже глаза закрыл. Я даже не особенно удивился; я просто вдруг почувствовал себя ужасно усталым.

– Ты, как всегда, невероятно скромен, – заметил Один, и в его голосе явственно послышалась насмешка. – Как всегда, склонен к самобичеванию.

Глаз я так и не открыл. Мне это, правда, не очень-то помогло, но с закрытыми глазами все же было легче притворяться перед самим собой, что худшие мои опасения, возможно, пока еще не полностью оправдались.

А потом я услыхал другой голос, который всегда вызывал во мне не меньшее беспокойство, чем запах ладана:

– А ведь я предупреждала тебя, Локи! Я говорила, что он не на твоей стороне.

– Да, Хейди. Предупреждала, – признал я. – Но, пожалуйста, скажи мне только одно: Мег ты, я надеюсь, с собой не взяла?

Хейди рассмеялась.

– Ну разумеется взяла. Она тоже здесь. Разве могла я не дать ей всем этим полюбоваться? Мег, скажи: «Привет, Локи!»

– Привет, Локи, – сказал кто-то, и я тут же открыл глаза.

Да, это была Хейди собственной персоной. Наша Золотая во всей своей красе стояла за креслом Одина в своем прежнем, ничуть не искаженном обличье и была полна яда, точно плюющаяся кобра. А рядом с ней я увидел Маргарет, которая с видом лунатика смотрела на меня, и в глазах ее ни разу не мелькнула даже тень узнавания. Мне сразу стало ясно, что Хейди опутала ее колдовскими чарами – ей одной была ведома магия, способная погрузить человека в такое абсолютное спокойствие. Зато Попрыгунья металась в нашем общем мысленном пространстве, точно белка, выскочившая из праздничной пиньяты и угодившая под фейерверк. И на мгновение мне показалось, что я лишился дара речи. Я, златоуст, к стыду своему, не мог даже языком пошевелить, словно он вдруг превратился у меня во рту в бумажный листок.

Один с улыбкой посмотрел на меня. Потом сказал:

– Как же хорошо ты меня знаешь, Капитан! Как точно ты угадал мои намерения! Я, собственно, именно этого от тебя и ожидал; ты вообще редко меня разочаровываешь. Ну а теперь расскажи нам, – шелковым голосом попросил он, – в чем заключается твой новый план?

Глава шестая

Мгновения странным образом тянулись, точно нити наших жизней в руках слепых норн. Но, как ни унизительно это признавать, меня застали врасплох, так что выбора у меня не было.

– Да нет у меня никакого плана, – признался я.

– Я так и думала, – заявила Гулльвейг-Хейд. – Ты как был вралем, так и остался. Однако прими мои поздравления: ты и так очень много для нас сделал. Один, правда, предполагал, что в итоге ты обо всем догадаешься, вот мы и решили последовать за тобой сюда – просто чтобы убедиться, что ты не вздумаешь сотворить нечто… непредсказуемое.

Я, прищурившись, посмотрел на Одина.

– А мне казалось, что у тебя плохой день.

– О да, – кивнул он. – Но мне помогли.

Внутри нашего мысленного пространства Попрыгунья буквально на стену лезла от волнения и страха за Мег, и я попросил:

– Пожалуйста, отошли Мег домой. Она ведь тебе не нужна.

– Ты же знаешь, Капитан, что этого я не могу. Но обещаю: до тех пор, пока ты будешь делать все, что я тебе велю, с ней ничего не случится.

Мне показалось, что Один, несмотря на свою вечную улыбку, выглядит каким-то особенно слабым и неубедительным. Интересно, какого напряжения сил потребовал от него всего лишь подъем на Холм? А может, он настолько обессилел, что и сбежать можно попытаться? С другой стороны, если я сбегу, что будет с Мег?